Лекция
ложная информация , или ложь, представляет собой умышленное искажение фактов, преднамеренное скрытие правды или создание неверной информации с целью обмана или манипуляции другими. Ложь может быть частью процесса общения, и психологическая структура лжи может быть довольно сложной. Вот основные аспекты определения и психологической структуры лжи:
Определение лжи: Ложь - это преднамеренное искажение фактов, сознательное утаивание информации или придание неверных характеристик событиям, объектам или собственным действиям с целью обмана других людей.
Психологическая структура лжи: Психологическая структура лжи включает в себя несколько ключевых элементов:
Мотивация: Лицо, лжет, обычно имеет мотивацию для этого. Мотивы могут быть разнообразными, включая желание избежать наказания, защитить чувства, сохранить имидж, получить выгоду или управлять восприятием других.
Когнитивные аспекты: Ложь может включать изменение информации в памяти, чтобы создать согласованное неверное повествование. Это может включать в себя придумывание деталей, утверждение ложных свидетельств или пересказывание событий в искаженной форме.
Эмоциональные аспекты: Лживая информация может сопровождаться эмоциональными реакциями, такими как страх, тревожность, вина или даже эмоциональный характер, который соответствует выдуманной истории.
Физиологические проявления: Во время лжи могут возникать физиологические изменения, такие как учащенное дыхание, изменение сердечного ритма, повышенное потоотделение или нервные тики. Эти признаки могут быть видны другим, хотя они не всегда являются надежными индикаторами лжи.
Невербальные средства: Невербальные средства общения, такие как мимика, жесты, контакт глазами и интонация, могут выдавать ложь. Однако они также могут быть контролируемыми и маскировать ложь.
Уровень внимания: Лица, лжет, обычно должны уделять больше внимания своей коммуникации и убедиться, что она не противоречит самой себе или правде. Это может привести к более долгому размышлению и ответам, а также к использованию более сложных уловок.
Социальные аспекты: Ложь может зависеть от социального контекста и оценки, которую дает общество. Например, многие люди считают, что ложь в определенных ситуациях, таких как защита близких, может быть оправданной.
В. В. Знаков определяет неправду как высказывание, основанное на
заблуждении или неполном знании, ложь – как сознательное искажение
знаемой субъектом истины, а обман – как полуправду, провоцирующую
понимающего ее человека на ошибочные выводы из достоверных фактов.
Пол Элкман определяет ложь как действие, которым один человек вводит
в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного
уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы
просьбы не раскрывать правды. Существуют две основные формы лжи:
умолчание (сокрытие правды) и искажение (сообщение ложной информации).
Есть еще разновидности лжи, такие как: сокрытие истинной причины эмоции;
сообщение правды в виде обмана; полуправда и сбивающая с толку увертка. И
наконец, существуют два вида признаков обмана: утечка информации (лжец
выдает себя нечаянно) и информация о наличии обмана (поведение лжеца
выдает лишь то, что он говорит неправду).
В. Штерн определяет ложь как сознательное неверное показание,
служащее для того, чтобы посредством обмана других достичь определенных
целей. При этом существуют другие виды неверных показаний, которые не
являются собственно ложью, и в отличие от которых лжи присущи три
признака:
1) сознание ложности;
2) намерение обмануть;
3) целесообразность (направленность на получение какой-либо выгоды
или отклонение невыгоды).
Слова. Как это ни удивительно, многих лжецов выдают неосторожные
высказывания, они просто не сочли нужным тщательно подобрать слова.
Даже осторожного лжеца может подвести то, что Зигмунд Фрейд
определил как языковую оговорку.
Верификатор должен быть осторожен, т. к. далеко не каждая оговорка
свидетельствует об обмане. Выдает оговорка ложь или нет, обычно можно
определить по контексту.
Тирады – вот еще один способ, которым выдают себя лжецы. Здесь
промахом являются не одно-два слова, а обычно целая фраза. Эмоция «несет»
лжеца, и он даже далеко не сразу осознает последствия своих откровений.
Отдельные исследования психологии лжи подтверждают, что некоторые
люди, когда лгут, не дают прямых ответов, уклончивы или сообщают больше
информации, чем требуется. Другие исследования показали прямо
противоположное: большинство людей слишком хитры, чтобы быть
уклончивыми и избегать прямых ответов.
Языковые оговорки и тирады могут выдать любую скрытую
информацию: эмоции, совершенные поступки, планы, намерения, фантазии,
идеи и т. д.
Голос. Здесь наиболее распространенными признаками обмана являются
паузы. Паузы могут быть слишком продолжительными или слишком частыми.
Признаками обмана также могут быть и речевые ошибки: междометия,
повторы, лишние слоги.
Уклончивая речь, паузы и речевые ошибки могут означать, что
говорящий высказывается очень осторожно, поскольку не продумал линию
поведения заранее. Эти признаки могут сопутствовать любым отрицательным
эмоциям.
Повышение тона, громкости и темпа речи сопровождают страх, гнев и,
возможно, возбуждение. Противоположным образом изменяют голос печаль и,
быть может, чувство вины.
Пластика
1. Прикрывание рта
Одним из жестов обмана является прикрывание рта. У детей он выражен
более явно – маленькие детки могут сказать неправду и сразу же прикрыть рот
целой ладошкой.
У взрослых этот жест может быть в виде прикрывания рта кулаком или
несколькими пальцами (имитация кашля также бывает довольно часто). Этот
жест не обязательно обозначает обман, иногда таким образом собеседник
пытается что-то утаить от вас (скорее всего, свою истинную точку зрения).
2. Прикосновение к носу
Когда человек лжет, в организме выделяются особые вещества –
кателохамины, которые приводят к раздражению слизистой носа, также
повышается давление, усиливается кровоток и нос немного увеличивается. Но
это не заметно, зато заметно, как ваш собеседник начинает тянуться к носу и
почесывать его. Или просто периодически он будет дотрагиваться до кончика
носа. Также это может означать, что человек вам полностью не доверяет.
3. Потирание глаз
Когда ребенок не хочет на что-то смотреть, он закрывает глаза
ладошками. У взрослого этот жест трансформируется в потирание глаза. Таким
образом мозг пытается блокировать что-то неприятное для нас (обман,
сомнение или неприятное зрелище). У мужчин это более выраженный жест –
они трут глаза, будто им соринка в глаз попала. У женщин этот жест менее
заметен и вполне может сойти за поправление макияжа, т. к. дамы обычно
потирают аккуратно пальчиком нижнее веко.
4. Потирание мочки уха
Потирание мочки, почесывание шеи за ухом, ковыряние в ухе или
скручивание его в трубочку. Когда человек растирает мочку уха – это означает,
что он уже достаточно услышал и хочет вам что-то сказать.
5. Почесывание шеи
Как правило, люди делают это указательным пальцем той руки, которой
они пишут. Этот жест означает сомнение. Иными словами, если вам человек
говорит что-то вроде «Да-да! Я с вами совершенно согласен» и при этом
тянется, чтоб почесать шею, это означает, что на самом деле он не согласен и
сомневается.
6. Оттягивание воротничка
Обман приводит к повышению давления и усиленному потоотделению,
особенно если обманщик боится быть пойманным на лжи. Такой же жест может
быть связан с гневом или подавленностью и человек оттягивает ворот, чтобы
немного остыть.
7. Пальцы во рту
Это бессознательная попытка человека вернуться в состояние
безопасности, которое обычно ассоциируется с младенчеством и сосанием той
же соски. Взрослый человек сосет сигару, трубку, дужки очков, ручку или жует
резинку. Большинство прикосновений ко рту связанны с обманом, однако это
также говорит еще и о том, что человек нуждается в одобрении. Возможно, он
врет, потому что боится, что правда вам не понравится.
Как уже говорилось ранее, большинство авторов работ, посвященных феноменологии лжи, сходятся во мнении, что ложь и обман можно отнести практически ко всем сферам человеческого бытия. Пол Экман говорит о том, что
«ложь настолько естественна, что ее без обиняков можно отнести почти ко всем
сферам человеческой деятельности». Профессор Д. И. Дубровский, автор монографии «Обман», утверждает, что обман есть средство защиты и реализации
интересов, как отдельных личностей, так и групп, классов, народов и государств. Обман можно рассматривать и в качестве функции социального института (государственного органа, ведомства, общественной организации и т. п.).
Обман может служить одной из форм проявлений социальных противоречий,
выражая эгоистическое обособление, конкуренцию, а также всевозможные способы достижения своих интересов и целей за счет других или вопреки желаниям других. «Одна из важнейших социальных функций обмана состоит в том,
что он способен обеспечивать возможность сохранения наличных коммуникативных структур в условиях расходящихся или практически несовместимых
интересов».
Лицо является весьма ценным источником информации для
верификатора, ибо оно может и лгать, и говорить правду, и делать то и другое
одновременно. Одни выражения лица поддерживают ложь, давая нам неверную
информацию, другие же – выдают правду, потому что выглядят фальшиво, и
истинные чувства просачиваются сквозь все попытки скрыть их
Микровыражение – короткое непроизвольное выражение лица,
появляющееся на лице человека, пытающегося скрыть или подавить эмоцию.
Микровыражения не поддаются сознательному контролю, т. е. появляются
независимо от желания человека.
Микровыражения проявляются не более чем на четверть секунды.
Однако с микровыражениями дело обстоит не так просто, потому что,
несмотря на полноту их информации о скрытых эмоциях, они проявляются
довольно редко.
Есть три вида признаков, по которым можно судить о фальшивости
выражения лица: асимметрия, длительность и несвоевременность выражения лица.
При асимметричном выражении одна и та же эмоция проявляется на
какой-то половине лица сильнее, чем на другой.
Вторым из этих трех признаков является длительность (тайминг).
Подлинные чувства большей частью кратковременны, и их проявление длится
не более нескольких секунд. Причем даже в экстремальных состояниях
внешние проявления чувств редко удерживаются дольше и осуществляются,
скорее, как ряд последовательных кратковременных выражений.
Несвоевременность выражения лица по отношению к речи, интонациям
и телодвижениям является третьим признаком неискренности эмоций.
В отличие ото лжи, обман – это полуправда, провоцирующая понимающего ее человека на ошибочные выводы из достоверных фактов: сообщая некоторые подлинные факты, обманщик умышленно утаивает другие, важные для
понимания сведения.
Обман, как и ложь, возникает тогда, когда сталкиваются чьи-либо интересы и нравственные нормы, и там, где для прибегающего к обману человека
затруднено или невозможно достижение желательного результата иным путем.
«Главное, что роднит обман с ложью, – это сознательное стремление человека
исказить истину» (В. В. Знаков).
Неправда – это «высказывание, основанное на искреннем заблуждении
говорящего или на его неполном знании о том, о чем он говорит» (Ю. И. Холодный). Неправда, как и обман, основывается на неполноте информации, но, в
отличие от обмана, говорящий не утаивает известной информации и не преследует иных целей, кроме передачи сообщения, содержащего неполную (или искаженную) информацию.
Несколько слов следует сказать о хитрости. Хитрость – не индивидуальный обман и совсем не коварство. Хитрость – это приспособление людей своим
умением к тому, что должно случиться, но затягивается в осуществлении. Есть
даже выражение – «прибегнуть к хитрости». Хитрость – это, с одной стороны,
сочетание индивидуальных навыков и качеств человека, и особые условия и обстоятельства окружающей действительности – с другой. Наилучший, пожалуй,
пример хитрости блестяще показан в народном фольклоре: «Жена, намекни солдатам, что у нас в поле зарыт пулемет, а когда они все перероют и ничего не
найдут, то сажай картошку по свежевспаханному».
В целом можно констатировать, что ложь, обман и неправда неискоренимы: они являются неизбежными социально-психологическими компонентами
жизнедеятельности человека в обществе. Поэтому любые попытки исключить
их из нашей жизни являются утопичными, психологически неверными и бесперспективными.
Экман пишет, что существуют две основные формы лжи: умолчание и
искажение. «При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложную. При искажении же лжец предпринимает некие дополнительные действия – он не только скрывает правду, но и предоставляет взамен ложную информацию, выдавая ее за истинную» (Пол Экман).
Раскрывая содержания понятий лжи, обмана, неправды, уже говорилось,
что мнения о том, что есть ложь и что есть обман, расходятся. По мнению Экмана, это синонимы. По мнению Бок, есть понятие тайны, при котором умолчание может быть нравственным и оправданным. Виктор Знаков отстаивает мнение, что ложь и обман суть разные явления. Очевидно, что столь простое разграничение вынуждено допускать большое количество оговоренностей и исключений. Врач может не только умалчивать истинную картину болезни, но и
мистифицировать ее, сообщая ложные сведения, ради блага больного. Трудно в
этом случае назвать его действия лживыми. Знаков, например, назвал бы их
обманными. Разведчик, которого допрашивают враги, может не только утаивать секрет, но и дезинформировать, и его действия тоже трудно назвать лживыми. С другой стороны, в правовой сфере утаивание информации классифицируется как дача именно «ложных» показаний, т. е. свидетель не обманывает
следователя или судью, а именно лжет, сообщая, что ему неизвестно нечто, хотя на самом деле это нечто ему известно.
Поэтому важным параметром, который может помочь определить, является
ли некое действие лживым или обманным, будет являться параметр намерения,
т. е. желания или же нежелания обманщика ввести кого-либо в заблуждение.
Кант и современность
Обман – фундаментальный фактор социальных и личностных
отношений, неизбежно присутствует во всех формах деятельности
коллективных, институциональных и индивидуальных субъектов. Вряд ли надо
доказывать исключительную актуальность философского осмысления этого
феномена в условиях информационного общества.
Кант писал: «Это – священная, безусловно повелевающая и никакими
внешними требованиями не ограничиваемая заповедь разума: во всех
показаниях быть правдивым (честным)».
Обсуждение такой сравнительно узкой темы, как «ложь из
человеколюбия», показало, что и в ней просвечивают важные философские
проблемы нашего времени. Этическая оценка конкретного поступка требует
зачастую учета ряда этических норм, а не одной единственной, и решения о
приоритете одной нормы перед другой. Р. Г. Апресян пишет: «Не может быть
предпочтительной правдивость, если она является условием
несправедливости». Каждому известно, что правда тоже может быть
злонамеренной и даже смертоносной. Все это еще раз обнаруживает
несостоятельность абстрактных абсолютистских решений.
Сторонники концепции Канта стремятся во чтобы то ни стало защитить
абсолютность морального требования «не лги». Они считают отказ от
абсолютного запрета подрывом морали, ибо таким путем открываются ворота
для вседозволенности, для всевозможных извращений и демагогии. В этом,
конечно же, есть рациональный смысл. Но разве абсолютистские призывы,
наставления, требования, запреты не могут служить удобным орудием
демагогии и обмана? Согласно Р. Г. Апресяну, «абсолютное» служит для
описания «морального долженствования, конкретное содержательное
наполнение которого может быть социокультурно относительным. Иными
словами, абсолютное в морали – это не нормы прямого действия, но некоторые
общие рамки принятия решения, действия, оценки». А. П. Скрипник
подчеркивает, что абсолют исключает выбор, в то время как «нравственность
является активной и творческой деятельностью, она не может быть
внеситуативной и надситуативной». Б. Г. Капустин также говорит о
невозможности перевода абсолютных моральных требований в «однозначные
поступки», справедливо отмечает необходимую логическую (теоретическую)
связь абсолютного и относительного.
Основной вопрос, как считает А. А. Гусейнов, состоит в следующем:
«Является ли нормальная, терпимая ложь повседневности и категорически
неприемлемая ложь моралистов, в частности Канта, одним и тем же
феноменом? Или мы имеем здесь нередкую ситуацию, когда за одним словом
скрываются разные понятия?» А. А. Гусейнов склоняется к последнему. «Ложь,
на которую получено моральное право, уже перестает быть ложью. Значит, ее и
надо называть по-другому».
Здесь возникает четкая, теоретически значимая альтернатива: либо
переделать общее понятие лжи (а тем самым и правды), а это противоречило бы
всей философской и социокультурной традиции; либо признать, что
существуют разные виды лжи, в первом приближении – два вида: ложь
злонамеренная, экзистенциально вредоносная, и ложь не злонамеренная, в том
числе благонамеренная, экзистенциально приемлемая.
По мнению Виктора Знакова, намерение есть то, что может подсказать:
является ли некоторый акт лживым или же является он обманным. Если биржевой игрок сообщает информацию, что определенные акции упадут в цене, то он
имеет намерение ввести людей в заблуждение. Разведчик имеет совершенно
очевидное намерение обмануть своих врагов. А некоторый свидетель, который
утаивает истинную информацию, скорее всего, не имеет никакого желания вводить судью в заблуждение. Наверное, он был бы счастлив, если бы его вообще
не спрашивали на этот счет, а спрашивали бы о чем-нибудь другом, где он почувствует себя в безопасности.
Однако разведчик, безусловно, окажется героем, если сумеет обмануть
врагов, а свидетель может сам превратиться в преступника, т. к. его показания
будут расценены как ложные. Также трудно назвать врача лжецом, хотя он
имеет совершенно определенное намерение исказить картину болезни своего
пациента, а не просто умолчать о ней. Таким образом, для уточнения, что есть
ложь и что есть обман, нам потребуется следующий важный параметр, а именно – разграничить случаи на такие, когда обманные действия являются нормативными, или социально дозволенными, или предписанными, и такие, когда эти
действия ненормативны, т. е. не имеют социального дозволения.
Разведчик, попавший плен, проявит свои лучшие, с точки зрения общества, качества, если сумеет обмануть своих врагов, и окажется предателем, если
скажет правду. В некоторых случаях ложь и обман имеют оправдание, и даже
могут быть предписаны самим обществом. Пилоту, который борется за выживание самолета, может быть предписано не оповещать пассажиров о случившемся, дабы избежать паники. Врачи знают, что в значительном количестве
случаев пациенту лучше солгать, чем сказать правду, т. к. последнее усугубит
картину болезни. Общеизвестно, что большое количество клинических и диагностических экспериментов станет невозможным, если испытуемым говорить
правду об истинных целях и задачах исследования. И было бы странно, если бы
дипломат на международных встречах и переговорах говорил только правду об
истинном положении дел в своей стране.
С этой точки зрения свидетель лжет, т. к. он нарушает общественные соглашения, распространяемые на некоторые ситуации, в которых обманное действие есть социальная необходимость. В данном случае такого соглашения нет,
поэтому умалчивание можно считать ложью. С этой же точки зрения обманное
действие врача, который искажает картину болезни пациента, будет, скорее,
обманом, но не ложью, т. к. оно имеет нормативный характер. В то же самое
время близкий родственник больного, который по собственной инициативе решил его подбодрить, сообщит ему слово в слово ту же самую информацию, что
и врач, его действия можно определить как лживые, т. к. они, в отличие от врача, не имеют нормативного характера.
Однако, как говорит Сесилия Бок, у понятия лжи есть явная негативная
презумпция, т. е. в некотором роде люди, которые лгут или называются лжецами, – преступники по определению. Всегда ли справедливо называть человека
«преступником», когда он лжет? Свидетелем, возможно, движет страх и стремление обезопасить свою жизнь и в таком случае он не столько лжив, сколько
труслив, если изъясняться в житейских категориях. А человеком, сообщающим
больному, что тот скоро поправится, движут совсем не злонамеренные, а, скорее всего, самые добрые и благородные помыслы. Поэтому еще одним параметром, предложенным профессором Д. Дубровским, с точки зрения которого
необходимо рассмотреть обманное действие, является то, какую цель преследует обманное действие: злонамеренную или добродетельную.
Важно отметить, что выявление лжи может быть сложным и требует комбинированного анализа различных аспектов, включая словесные и невербальные средства общения, контекст и знание личности. Профессионалы в области психологии и криминалистики могут обучаться методам выявления лжи для более точного определения лжи в различных ситуациях.
Комментарии
Оставить комментарий
Психология общения
Термины: Психология общения