Лекция
Привет, Вы узнаете о том , что такое творческая (креативная) деятельность, Разберем основные их виды и особенности использования. Еще будет много подробных примеров и описаний. Для того чтобы лучше понимать что такое творческая (креативная) деятельность, креативно-вещная зависимость, креативное рабство, формальное и реальное подчинение человека капиталу, симулятивное потребление, распредмечивание феноменов, самоэксплуатация, общество одной трети, размывание среднего класса , настоятельно рекомендую прочитать все из категории Политическая экономия (политэкономия).
Подчинение труда капиталу есть атр и бут капитала как произиодственного отношения. В условиях позднего капитализм а и генезиса в его недрах креатосферы и ростков «царства свободы» это подчинение остается, но вместе с тем изменяется. Новым в данном случае является то, что системы отношений гегемонии корпоративного капитала формирует в современных условиях тотальное подчинение капиталу не просто труда, но и Человека как личности. Безусловно, эта тенденция к тотальной гегемонии никогда не реализуется абсолютно, сталкиваясь с контрсилами (прежде всего глобальным кризисом общих основ мира отчуждения, кризисом, порождающим мощный импульс борьбы с отчуждением на путях массового ассоциированного социального творчества, вырастающего из классовой борьбы пролетариата). И все же генезис и экспансия тотального подчинения труда капиталу стали знаменем последних десятилетий. Начнем наш анализ с краткой методологической «установки»: тотальная гегемония капитала, с одной стороны, снимает, воспроизводя в модифицированном виде все предшествующие «достижения» капитала в деле подчинения и эксплуатации наемного труда, с другой — привносит в это подчинение нечто новое, а именно, те предпосылки, которые создают для этого «рынок паутин», неоприватизация и доминирование виртуального фиктивного капитала, а также собственно новые параметры отношения эксплуатации. При этом снятие прежних форм подчинения труда капиталу есть и подрыв (частичное отрицание) сущности капиталистического отношения, что, однако (вот она, диалектика эпохи «заката» капитала) ведет непосредственно к укрепления этого подчинения. Иерархия отношений тотального подчинения определяется сущностью последнего — движением капитала к гегемонии над всеми человеческими качествами всех членов общества (а не только эксплуатации рабочей силы наемного рабочего).
Главное в этих ростках — попытка подчинения капиталу, возникающему в период «заката» «царства необходимости», нового качества — творческой деятельности, а это основа самореализации целостного человека, его «бессмертная душа». Направленность на подчинение именно целостной личности и делает это подчинение тотальным по своей сущности в отличие от классической системы капиталистического подчинения преимущественно репродуктивного труда как функции рабочей силы, т. е. «всего лишь» одного из качеств Человека — его бытия как (1) частичного работника в рамках только (2) трудового процесса. Эти важные моменты требуют более тщательного рассмотрения. Творческая по содержанию деятельность является по самой своей природе: (1) неотчуждаемой и потому с содержательной точки зрения ее продукт также должен быть неотчуждаем, а субъект творческой деятельности не может быть объектом эксплуатации; (2) всеобщей, априори общественно необходимой (и в этом качестве она может служить аналогом денег — всеобщего эквивалента, продукта всеобщего труда); но при этом, в отличие от денег она (3) создает безграничное (с количественной точки зрения) богатство, универсальные ценности. Подчинение такой деятельности капиталу в его классическом виде с содержательной точки зрения является неразрешимой задачей (не случайно классический капитализм так и не смог создать в массовом масштабе капиталистически-организованных форм творческой деятельности). Но это не означает невозможности возникновения решающих эту задачу социально-экономических форм — отношений, подчиняющих капиталу (и отчуждающих от творца) социальную организацию такой деятельности и социальное бытие ее предметных результатов (прежде всего — собственность на последние). Именно эту задачу и начал решать во второй половине XX века корпоративный капитал, ища переходные формы, позволяющие ценой подрыва своих сущностных черт (подчинения труда капиталу) найти ответ на наиболее фундаментальный вызов эпохи — угрозу смены «царства необходимости», основанного на отчужденном репродуктивном труде, «царством свободы», основанным на свободной творческой деятельности. При этом в ближайшей исторической перспективе перед капиталом стоит и будет стоять задача подчинения не столько собственно творческой деятельности, сколько от носительно более простого феномена — новаторского, инновационного, профессионального потенциала работников и процессов их воспроизводства. И здесь капиталом испробована сложная система переходных форм. Авторы хотел бы заострить внимание только на трех, показав пути подчинения капиталу новаторского потенциала «рядовых» работников, управленцев и творческой «элиты». Первая — различные механизмы частичного снятия формального подчинения труда капиталу путем привлечения работников к выполнению функций капитала, в частности — к управлению и собственности. Во всех известных нам случаях (производственные советы в ФРГ, «кружки качества» в Японии, (частичная) передача акций работникам фирм — ESOP — в США и Западной Европе и мн. др.) эти механизмы всегда сохраняют основные функции контроля в руках капитала, мобилизуя при этом в целях накопления последнего новаторский потенциал работников. В то же время эти механизмы создают некоторые элементы ассоциированного социального творчества работников и этим особенно ценны для будущего. Вторая группа форм связана с развитием феноменов предпринимательства и менеджмента, когда творческие, новаторские способности человека (причем, как правило, наиболее талантливых лиц) подчиняются капиталом и направляются в сферу деятельности по укреплению его гегемонии, что «оттягивает» творческий потенциал человечества от науки, искусства, образования, воспитания и других аспектов развития креатосферы, не говоря уже об ассоциированном социальном творчестве (в различных формах — от профсоюзов и «зеленых» до левых демократических партий) как антитезе гегемонии капитала. Наконец, третья форма отображена теориями «человеческого капитала». В основе этой теории лежит действительный феномен некоторой аналогичности творческой деятельности как всеобщего труда, создающего неограниченную ценность, и капитала как самовозрастающей стоимости (ценности). Человек как «капитал» — это человек целостно, вместе со своим новаторским потенциалом, превращенный в капитал. При этом в отличие от классического наемного работника, рабочая сила которого превращается в переменный капитал, «капитал-человек» имеет и иные свойства.
Он служит еще и своеобразной разновидностью (1) постоянного капитала, «изнашивающегося» (теряющего квалификацию) на протяжении определенного длительного периода (ряда циклов оборота), требующего периодических инвестиций в свое воспроизводство и т. п., а также (2) капитала-функции, так как инвестиции в «человеческий капитал» направлены на формирование собственных профессионалов корпорации, т. е. скорее не «классических» наемных рабочих, а служащих, членов корпоративной иерархии, выполняющих во многих случаях частичные предпринимательские функции. Однако самое главное в феномене подчинения творческого труда капиталу состоит в том, что, креативная деятельность создает ценность, обладающую способностью постоянного «самовозрастания» в практически неограниченных масштабах. Ценность продукта творческого труда бесконечно увеличивается как бы «сама собой» в процессе ее распредмечивания новыми творцами. За этой «умной» фразой скрыт до очевидности простой, но очень важный смысл: всякий ученик увеличивает творческий потенциал учителя, если последний осуществляет преподавание как творческий процесс, всякий художник-исполнитель рождает новый феномен культуры, всякий рабочий-новатор, включенный в «кружок качества» или рационализаторскую деятельность, умножает знания и повышает производительность... Именно это всеобщее богатство (богатство феноменов креатосферы) и подчиняет себе капитал, «одевая» на них превратную форму [частной] интеллектуальной собственности. Эксплуатация как присвоение капиталом не им созданного богатства и есть главная «тайна» формального подчинения творческого труда капиталу. Авторы хотели бы сфокусировать внимание на реверсивном процессе генезиса в рамках возникающих отношений капитала и креативного работника элементов докапиталистической — личной — зависимости, не случайно корреспондирующем с формальным подчинением: последнее и в условиях раннего капитализма, и в условиях его «заката» оказывается сопряжено со стремлением подчинения личностных качеств. Рассмотрим эту проблему подробнее. Характерная для субъекта творческой деятельности синкретичность качества человека как рабочей силы и как Личности, отличающая его от субъекта репродуктивного труда, обусловливает как свой достаточно закономерный результат подчинение капиталу и личностных качеств человека. Последнее приводит к внешне парадоксальному процессу восстановления в современной глобальной экономике в новом историческом обличье отношений отчуждения работника от средств производства, основанных на личной зависимости (от рабства и крепостничества до административно-бюрократической иерархии). Методологически этот феномен может быть квалифицирован как результат социально-экономической реверсивности исторического процесса: инволюция капитала приводит к реактуализации докапиталистических форм отчуждения.
Теоретически этот феномен мы раскрыли выше, показав механизм долгосрочного контракта, при помощи которого капитал становится собственником творческого потенциала работника, процесса и результатов его деятельности, т. е. личностных качеств Человека, подчиняя его «вдохновенье» или «бессмертную душу», т. е. Личность. Так возникает « креативное рабство », мультиплицирующее эффект отчуждения, свойственный для креативно-вещной зависимости. Креативный «раб* последних десятилетий — это индивид, имеющий во многих случаях привилегированное (по сравнению с индустриальным наемным работником) экономическое положение, занятый относительно интересной работой, имеющий немалый объем свободного времени и зачастую субъективно не отражающий своей личной зависимости от корпорации.
Однако при этом он не свободен в главном — в целеполагании своей творческой деятельности, основные направления которой внешним образом заданы капиталом, подчиняющим его креативные интенции соображениям увеличения корпоративной прибыли и усиления ее «рыночной власти»1. После этих ремарок о специфике формального подчинения капиталу Человека мы можем продолжить наше исследование, показав, что вызываемое прогрессом позднего капитализма развитие креативной деятельности приводит к формированию как ряда новых форм реального подчинения труда и Человека капиталу, так и ростков подрыва реального подчинения труда капиталу, которые, однако, используются капиталом для усиления своего господства.
Эти феномены появляются тогда, когда перед капиталом встает задача так видоизменить свою гегемонию, чтобы сама «технология» жизнедеятельности глобального корпоративного капитала подчиняла ему человека как целостную личность. В полной мере эта задача в принципе неразрешима, ибо, как уже было замечено, творческая по содержанию деятельность неотчуждаема по самой своей природе. Однако определенные переходные отношения здесь могут возникнуть, продолжая линию подрыва (и одновременно — усиления) формального подчинения труда капиталу (исторической аналогией здесь может служить мануфактура или даже фабрика, использующая труд крепостных — феномен, хорошо известный позднему феодализму).
Рассмотрим этот вопрос подробнее. Начнем с важнейшего для нашей работы тезиса: новые, специфические для XXIвека формы и механизмы подчинения человека (а не только труда) капиталу связаны именно с процессом перехода «по ту сторону материального производства». В условиях относительного сокращения материального производства и необходимости развития креатосферы у капитала есть только три возможности реакции на эту объективную необходимость.
Первая. Торможение прогресса творческой деятельности и консервация прежней системы с доминированием традиционного материального производства и сферы услуг (индустриального или даже доиндустриального типа) и с соответствующими социально-экономическими отношениями.
Вторая. Развитие субститутов креатосферы (рост превратного сектора). Третья. Подчинение времени и пространства свободного развития человека (потенциально открытого для развития креатосферы) капиталу и превращение его в составную часть экономического процесса капиталистического производства.
Первый путь доминирует в системах, ориентированных на консервативное, «фундаменталистское» направление эволюции капитализма (он, в частности, начал активно пропагандироваться частью российского чиновничества и капитала в период, когда пишутся эти строки). Второй и третий интегрируются современным глобальным капиталом, создающим условия, в которых на место креатосферы приходят ее субституты (квазитворчество в сфере финансов и т. п.) и превратные формы организации свободного времени, превращаемого капиталом во время досуга. Рассмотрим чуть подробнее феномен подчинения капиталу свободного времени человека как дополнение процесса подчинения труда капиталу. Переход «по ту сторону материального производства» приводит к тому, что именно целостное развитие индивида на протяжении свободного времени становится основным «капиталом» общества, в котором развивается креатосфера. Следовательно, экономическое подчинение именно этого пространства-времени жизнедеятельности человека капиталу, точнее, превращение жизнедеятельности человека на протяжении свободного времени в составную часть экономического процесса капиталистического производства становится объективно необходимым направлением развития капитала.
Проблема, однако, в том, чтобы это подчинение стало не только формальным, социально-экономическим, но и реальным, технологическим. Для этого надо не просто превратить свободное время и процесс формирования Человека в капиталистический по социально-экономической форме, но и так трансформировать самое содержание («технологию», природу) свободного времени и всего процесса воспроизводства Человека как личности, чтобы независимо от [капиталистической] формы само содержание этих процессов делало из человека марионетку капитала, раба его глобальной гегемонии. Именно такая трансформация осуществляется путем превращения свободного времени во время досуга, культуры — в масс-культуру, знаний — в интеллектуальный товар, образования — в производство «профессионалов» для тотального рынка и т. п. Повторим: вследствие этих трансформаций происходит не просто «надевание» капиталистической формы на свободное время, культуру, образование и т. п., а изменение их содержания. Рассмотрим эти аспекты подчинения человека корпоративному капиталу подробнее. Начнем с трансформации свободного времени во время досуга. Подчинение капиталу свободного времени - это относительно новое явление, характерное именно для позднего капитализма, ибо «классическая» модель капитала предполагала, что экономическая власть капитала над рабочим заканчивается за пределами фабрики. Безусловно, политическая и идеологическая власть капитала была и раньше частью капиталистической общественно-экономической формации. Но ранее это был феномен «надстройки»1. Новое в этом явлении — формирование производственных отношений, в и посредством которых осуществляется подчинение капиталу свободного времени (формальное подчинение Человека), трансформация свободного времени во время досуга. Механизмы этого подчинения и этой трансформации хорошо известны и тесно сращены с феноменами «общества потребления» и симулятивного бытия — от масскультурного и масс-медийного манипулирования до «культуры» шопинга и рекламы. Гораздо интереснее содержание этого феномена, раскрытое зарубежными исследователями еще в 1960-е годы2. Капитал, трансформируя природу нерабочего времени, превращает его во время досуга, в рамках которого человек не просто воспроизводит свою рабочую силу, чтобы снова войти в отношения эксплуатации, а во всех своих жизненных проявлениях становится функцией рынка и капитала. Тем самым блокируется возможность использовать не-рабочее время, чтобы обрести хотя бы какие-то элементы свободного и гармоничного развития личности, хоть в чем-то вырваться из подчинения капиталу. Содержание досуга — манипулятивнонавязанная технология потребления товаров и услуг, являющаяся по преимуществу технологией массового и/или симулятивного потребления. Содержание свободного и гармоничного развития личности — распредмечивание феноменов креатосферы. В первом случае Вы выполняете технологические процедуры, навязанные Вам капиталом. Вы либо стандартно потребляете массовые реальные и симулятивные блага, проводя время в супермоллах и мечтая о новом «Форде» (вариант для бедных и низшего среднего класса), либо стандартно «выделяетесь» из общей массы при помощи стандартных же процедур (то ли превращаясь в каких-нибудь «готов», то ли — вариант для «высшего среднего класса» — пользуясь одним из прорекламированных бутиков или стоя в очереди на коллекционный «Бентли»). Во втором случае Вы индивидуально развиваетесь в мире культуры и/или творите историю. Сферы первого — шопинг и иные виды стандартного и все более симулятивного потребления, Интернет-серфинг, масскультура и иные формы «расслабления» (вплоть до наркотиков как абсолютно завершенной формы симулятивного досуга). Об этом говорит сайт https://intellect.icu . Сферы второго — образование и воспитание Человека (а не узкого профессионала — частичного работника), наука, искусство, рекреация общества и природы, социальное творчество (участие в жизни гражданского общества). Перефразируя и несколько смягчая одного из современных российских писателей можно образно сказать, что еда (утилитарное потребление) производит фекалии и мусор, а мечта (творчество, распредмечивание) — историю и культуру. Существенно, однако, что в некоторых анклавах социального пространства-времени (в социализированных, частично ограниченных обществом формах своего бытия) капитал временами отступает, обеспечивая развитие и собственно свободного времени. Более того, это отступление для него необходимо, ибо без развития креатосферы невозможен современный технологический прогресс, а значит и накопление капитала. (Здесь вновь «работает» наша методология анализа диалектики трансформаций: «старая» система для своего укрепления должна частично отступать, давая простор развитию ростков «новой» и переходным отношениям). Превращение свободного времени во время досуга предполагает, далее, формирование капиталом такой системы институтов организации не-рабочего времени, которая соответствует задачам развития его гегемонии и обеспечивает расширенное воспроизводство названных технологий бытия человека как марионетки капитала. Это институты (понимаемые и как «правила игры», и как организационные структуры) воспроизводства потребительски-конформистских систем ценностей и мотивов деятельности.
Последние могут быть как рациональными (классический «вещизм», вырастающий еще из товарного фетишизма и ориентирующий работника на достижение стандарта «дом, две машины, двое детей в колледже»), так и симулятивными, как материальными, так и духовными (вот здесь уже включается масс-культура и СМИ). Как итог, капитал формирует определенный образ жизни, превращая человека в (используем образ нашумевшего в 2000-е гг. фильма) раба матрицы. За этим образом стоит система сознательно и субъектно сформированных и объективно, стихийно сложившихся манипулятивных экономических, социальных и т. п. воздействий, превращающих самое содержание и образ жизнедеятельности человека в функцию капитала, а Личность — в пассивного конформиста (марионетку, смирившуюся со своей общественной ролью) или Хама (активного субъекта воспроизводства системы манипулирования-подчинения). Подчеркнем, что все это ныне не столько специфические функции государства и институтов идеологии, сколько часть процесса экономической деятельности корпоративно организованного капитала, одно из важных слагаемых его тотальной гегемонии. Но превращение свободного времени во время досуга и подчинение не-рабочего времени — это не единственное направление реального подчинения капиталу личностных качеств человека. В современных условиях развиваются механизмы реального подчинения капиталу не только свободного времени, но и самой творческой деятельности. Среди основных направлений такого подчинения выделяются не только названные процессы развития масс-культуры и масс-медиа, но и монополизация капиталом «средств производства» творческой деятельности. С методолого-теоретической точки зрения этот феномен в принципе следует отнести к формальному (идущему от капиталистической формы) подчинению творческой деятельности капиталу. Но практически в данном случае граница формального и реального подчинения стерта вследствие специфики творчества, где сама деятельность и ее предпосылки слиты. Вот почему развитие частной собственности на knowhow и другие культурные ценности приводит к своего рода «огораживанию» капиталами культурных пространств, доступ в которые возможен для творца только путем подчинения капиталу (устройство на работу в фирму с обязательством неразглашения ее тайн...). Как следствие возникает иррациональный по своему содержанию феномен собственности корпорации на результаты творческой деятельности — создаваемые культурные ценности и новые способности работника-творца (господство долгосрочных контрактов). «Производство» творческих личностей также монополизируется капиталом (с методолого-теоретической точки зрения это опять же скорее феномен формального подчинения творческой деятельности). Последний контролирует наиболее высококачественные учебные заведения и центры переподготовки кадров1 (известны феномены сращивания элитных вузов с крупнейшими корпорациями и превращения первых — таких, например, как Гарвард в С Ш А ,-в ТНК).
Наконец, современный капитал доводит до совершенства характерные для любых обществ эпохи отчуждения (от азиатской деспотии до мутантного социализма и корпоративного капитализма) механизмы подчинения интеллигенции господствующей социально-экономической силе. Специфика в данном случае состоит в том, что эти механизмы носят преимущественно экономический характер, базируясь на тех же отношениях тотальной гегемонии капитала, что и в других случаях. Наибольший интерес и наибольшие трудности в данном случае представляет вопрос о реальном подчинении капиталу собственно творческой деятельности.
Парадокс этого феномена состоит в том, что, с одной стороны, содержательно творчество не может быть капиталистическим, содержание творческой деятельности (в отличие от разделенного частичного труда работника как придатка машины) освобождает человека и потому не позволяет подчинить его никакой отчужденной внешней силе, в том числе — капиталу. С другой стороны, однако, капитал объективно стремится к такой организации творчества, когда оно по своему содержанию становится механизмом подчинения Человека капиталу. Так возникает дурная антиномия: капитал не может подчинить содержание творческой деятельности и он не может не подчинять ее. Не разрешением, но [псевдо] снятием этого парадокса может стать только одно: наличие такой деятельности, которая содержательно будет подчинять человека капиталу, одновременно будучи как бы творчеством (превратной формой и/или симулякром последнего). Такой формой теоретически может быть создание как бы новых результатов (симулякров феноменов культуры) в процессе деятельности как бы творцов (субъектов труда, подчиняющего Человека капиталу).
Практически эти феномены хорошо известны и давно описаны в литературе — это деятельность профессионалов в превратном секторе. Именно здесь и создаются симулякры новых культурных феноменов (от рекламных роликов, призывающих купить абсолютно новый вид Кока-колы, или новейших по спецэффектам 3 ,4 п ,... -D блокбастеров до элитарных перфомансов и психо-сексо-... и прочее ...логических философских трактатов). Сказанное есть ничто иное, как выведение (путем проведения подкрепленного обращением к практике теоретического исследования проблемы единственно возможного пути разрешения реального противоречия между капиталом и творческой деятельностью) следующего положения: для (превратной] капиталистической формы генезиса креатосферы характерно двоякое замещение: (1) креатосферы превратным сектором и (7) творца — «профессионалом».
Вследствие этого замещения господствующим пространством развития новых форм капитала и его гегемонии становится сфера «вторичных» и «третичных» производственных отношений и шире — превратного (бесполезного) сектора, где собственно и развиваются par excellence (по преимуществу) и наиболее интенсивно современные (в том числе — симулятивные, часто имеющие виртуальный вид) формы рынка и капитала. С точки зрения процессов генезиса творческой деятельности названное выше двоякое замещение означает очень важный сдвиг. Замещение креатосферы превратным сектором означает не только то, что сферы собственно творчества (образование, наука, искусство) вытесняются сферами, симулирующими творчество, но и то, что собственно творческие сферы, подчиняясь глобальному капиталу, превращаются в его функции и сами обретают симулятивные формы. Креатосфера, как и превратный сектор, начинает в определенной мере (последняя зависит от соотношения сил гегемонии и освобождения) превращаться в области создания виртуальных симулякров культуры (масс-культура), ценностей (символическое потребление), знаний (образование как производство корпоративным капиталом «профессионалов», чьи качества детерминированы параметрами тотального рынка)... В результате разворачивается двоякий процесс: и (1) постепенной экстенсивной экспансии превратного сектора, вытесняющего креатосферу, т. е. внешнего замещения креатосферы превратным сектором, и (2) интенсивного самовырождения креатосферы в превратный сектор, превращения имманентных для креатосферы практик (деятельностей, субъектов, пространств, результатов) в отрасли превратного сектора1. Именно таков глубинный политикоэкономический и — шире — социо-философский — смысл типичных для современного этапа инволюции позднего капитализма процессов (1) сокращения пространств и роли фундаментального, развивающего личность образования, высокой культуры, добровольческой деятельности по рекреации общества и природы и их замещения функциональным обучением профессионалов, масс-культурой и т. п., а также (2) коммерциализации и бюрократизации образования, искусства, науки, социальной и природной рекреации ит. п. Второй аспект названного выше «двоякого замещения» также требует некоторого комментария. «Профессионал» становится субститутом homo creator'a в той мере, в какой происходит не только замещение креатосферы превратным сектором, но и в какой на место субъекта свободной универсальной всеобщей творческой деятельности приходит субъект преимущественно репродуктивного разделенного (частичного) интеллектуального труда, подчиненного в своих основных целях, мотивах и функциях внешней силе (в данном случае — корпоративному капиталу). Несколько подробнее эту связь можно выразить так: в той мере, в какой работник, осуществляющей интеллектуальную, требующую высокой квалификации деятельность (1) свободно и самостоятельно выбирает цели и механизмы своей деятельности, потребные для нее «ресурсы» (знания, культурные блага), а также круг лиц, с которыми он включается в диалог в процессе ее осуществления; (2) его ценности и мотивы связаны с самореализацией в процессе этой деятельности (труд есть стимул самого себя2); (3) время этой деятельности есть свободное и ненормируемое, а сам труд (4) носит всеобщий универсальный характер и имеет творческое содержание — в этой мере мы можем говорить о субъекте творческой деятельности. В той мере, в какой субъект интеллектуального высококвалифицированного труда (1) работает в соответствии заданными извне целями, функциями, формами кооперации; (2) мотивирован внешними для творчества (прежде всего — денежными и иными отчужденными) ценностями; (3) осуществляет свой труд в рабочее (отделенное от досуга) время, а труд его носит характер (4) репродуктивного и разделенного — в этой мере мы можем говорить о «профессионале» — подчиненном отчужденным силам [корпоративного капитала] субъекте.
Названное двоякое замещение — важнейшее основание создания механизмов реального подчинения и разделения труда, в принципе не характерных для творческой деятельности. Сказанное позволяет нам сделать еще один шаг по пути исследования отношений подчинения Человека капиталу, и показать, что для современной эпохи характерно доминирование корпоративного капитала как не только финансового, но и информационно-креативного, так как информационная сфера становится доминирующей превратной формой креатосферы. Тем самым скачок «по ту сторону материального производства» в условиях гегемонии корпоративного капитала оказывается началом движения в направлении превращения информации в основную форму движения капитала (инвестиционных, финансовых, маркетинговых и т. п. процессов). Особенно важно в данном случае то, что монополизация этой формы обеспечивает контроль за финансовым капиталом, а через контроль за финансовыми процессами — за движением капитала в целом и, следовательно, за функционированием всего материального производства, протекающего в капиталистической форме. Оборотной (а скорее всего, напротив, «лицевой») стороной этого процесса является монополизация корпоративным капиталом ключевых инноваций, нововведений и know-how (как важнейших слагаемых конкурентоспособности товаров-вещей, товаров-услуг) и информации как товара в современном мире. Во многом таким же образом современный корпоративный капитал подчиняет себе государство (или, точнее, сращивается с ним, ибо здесь трудно сказать, кому принадлежит больше власти — транснациональным корпорациям или национальным государственным институтам). Национальные государственные институты также претерпевают существенные изменения. Все «стандартные» функции государства (института, защищающего волевыми, в том числе политическими и идеологическими, методами господство буржуазии; обеспечивающего определенный баланс классовых интересов и воспроизводство общества как целого; гарантирующего соблюдение институциональных правил функционирования буржуазной экономики, прав частной собственности и т. д.) во многом подчиняются этой новой функции. Поскольку (1) на протяжении всего XX века, и особенно во второй его половине, государство осуществляло еще и функции регулирования экономики, и социума, а кроме того (2) крупнейшие корпорации тоже способны частично регулировать рынок и социальную жизнь, постольку сращивание этих сил приводит к тому, что в условиях перехода к новому качеству экономики и общества отношения и процессы, лежащие «по ту сторону собственно материального производства», также становятся объектом государственного регулирования. В условиях генезиса креатосферы регулирующие функции не только корпораций, но и государства дополняются функциями информационного обслуживания и контроля.
продолжение следует...
Часть 1 Глава 7 Подчинение труда, свободного времени и Человека: капитал, его гегемония и пределы в мире
Часть 2 7.4. Подчинение капиталу Человека: заключительные ремарки - Глава 7 Подчинение
Комментарии
Оставить комментарий
Политическая экономия (политэкономия)
Термины: Политическая экономия (политэкономия)