6.3. Античный способ производства - Глава 6 Экономическая общественная формация.

Это продолжение увлекательной статьи про азиатский.

...

империй степень эксплуатации коренного земледельческого населения была не столь велика, как степень эксплуатации покоренных народов, то описанные выше процессы ведут к сближению их положения. Такая эволюция азиатского общества имеет двоякие последствия.

Во-первых, ослабевает массовая социальная база азиатской деспотии в виде рядовых общинников, принадлежащих к коренному этническому ядру. Их относительно привилегированный статус (гарантия надела, гарантия от рабства, фиксация податей на уровне более низком, чем у покоренных народов, льготы, связанные со службой в войске или с государственной службой) размывается. Войско, рекрутируемое из их рядов, становится менее надежным. Кроме того, рост величины империи уже не позволяет обходиться «этнически чистым» войском. Оно становится разноплеменным, что также снижает его стойкость и управляемость. Во-вторых, рост частного землевладения знати ведет и к росту ее экономической независимости от государя. Правители отдельных территорий (которые ранее нередко были самостоятельными государственными или полугосударственными образованиями — например, номы в древнем Египте, или города-государства Междуречья) начинают претендовать на самостоятельную политическую роль. Этому способ ствует трудность поддержания единой централизованной администрации при росте масштабов империй азиатского типа. Рост тенденций к территориальной и экономической раздробленности ведет к нарастанию внутренних противоречий и ослабляет государство.

В лучшем случае оно переживает череду социальных конфликтов (междоусобицы, восстания крестьян и рабов, подчас успешные), что обычно заканчивается сменой правящей династии и большей части знатной верхушки. Новая династия восстанавливает начальные условия развития азиатского общества (сведение доходов знати к должностным, подтверждение гарантированного экономического статуса крестьян-общинников). Подобное развитие событий можно проследить на примерах из истории Древнего Египта и Китая. Однако нередко ослабление государства приводит к его падению в результате внешнего завоевания. Такое завоевание, впрочем, имеет последствия, схожие с предыдущим вариантом. Происходит восстановление начальных условий развития азиатского способа производства, хотя в случае завоевания меняется этническое ядро государства — меняется этнический состав как господствующего класса, так и той части общинного крестьянства, которая имеет гарантированный экономический статус. Эти позиции теперь занимают представители народа-эавоевателя. На одной и той же территории такого рода события могут повторяться несколько раз. Эта особенность исторического развития стран с азиатским способом производства получила название «азиатского цикла». Почему же нарастание внутренних противоречий в азиатском способе производства не ведет к социальной революции и переходу к новому способу производства, а имеет своим результатом развитие по циклическому типу? Потому что отсутствует важнейшая предпосылка для социальной революции — выход производительных сил общества на новый уровень и обострение в силу этого противоречий между производительными силами и производственными отношениями.

О сочетании экономических и архаических черт в азиатском способе производства: Не лишено оснований утверждение, что застойный характер деспотии азиатского типа связан с тем, что ее главное хозяйственное основание — уклад, образуемый системой соседских общин — унаследовано от архаической общественной формации, а тип азиатской общины сходен с первобытной соседской общиной, и потому сам азиатский способ производства с большим сомнением может быть отнесен к экономической общественной формации.

Ведь собственно экономические формы ведения хозяйства здесь выступают лишь небольшой надстройкой над архаическими общинами. Но эти архаические элементы сочетаются с наличием разветвленной системы государственной власти, социальная структура азиатской общины отличается от структуры первобытной общины, для азиатской деспотии характерны социально-классовое расслоение общества и систематическая эксплуатация, что и не позволяет отнести азиатскую деспотию в один типологический ряд с доэкономическими (архаическими) обществами. Эксплуататорский характер азиатского способа производства делает экономический (то есть нацеленный на присвоение богатства) характер производственных отношений господствующим в данном обществе, что и определяет включение азиатского способа производства в рамки экономической общественной формации. В силу этих причин нет достаточных оснований саму азиатскую деспотию относить к архаической общественной формации, и поэтому отказываться от концепции азиатского способа производства. Тем не менее, не следует игнорировать фундаментальное противоречие между экономическим характером отношений знати с общинным крестьянством, и почти совершенно архаическим характером производственных отношений внутри общинной системы хозяйства.

Это противоречие в длительной исторической перспективе определило особенности исторической эволюции обществ азиатского типа, которые в подавляющем большинстве так и не вошли в капиталистическую эпоху за счет внутренних источников развития. В конечном счете, и азиатское общество способно пережить социальную революцию (но далеко не всегда в силу развития внутренних противоречий). Хотя экономическое развитие азиатской общины носит довольно застойный характер, а частная хозяйственная инициатива существенно ограничена, эволюция производительных сил происходит и в таком обществе. С течением времени на ее основе становится возможным эффективное функционирование локальных хозяйственных общностей (поместий). Может исчезать или значительно сокращаться (например, из-за климатических сдвигов, в том числе и техногенных) возможность ведения земледелия, основанного на крупномасштабной ирригационной сети. Может происходить откол от больших деспотий (империй) территорий, на которых нет необходимости опираться на общегосударственную ирригационную сеть. Тем самым создается экономическая возможность для превращения должностных наделов в наследственное землевладение и для связанного с этим частного закабаления крестьян-общинников, между которыми и частными землевладельцами возникают отношения крепостного и сеньора. Такое наследственное землевладение не является, однако, полной частной собственностью, в санкционируется со стороны государственной иерархии. Между государственными должностными лицами разных уровней, приобретающими статус самостоятельных землевладельцев, устанавливаются отношения сюзерена и вассала. Формируются феодальные отношения. Качественный переход от азиатского способа производства к феодальному в условиях азиатского общества обычно растянут во времени и редко носит выраженный скачкообразный характер. Очень часто феодализация в азиатском обществе сопровождается сохранением многих черт азиатской деспотии.

6.3. Античный способ производства

Формирование античного способа производства связано с возможностью относительно самостоятельного ведения семейного хозяйства, приносящего прибавочный продукт. Как и в азиатском способе производства, его функционирование проблематично без сохраняющихся традиций общинной взаимопомощи и без опоры на фонд общинных земель (леса, покосы, выпасы...). Однако семейное хозяйство вполне может развиваться без других дополнительных хозяйственных условий, контролируемых государством (например, организуемых государством ирригационных работ). Античная община выступает как союз частных собственников (и в этом ее принципиальное отличие от азиатской общины, определяющее, в конечном счете, и разную историческую судьбу античного и азиатского общества). Этот союз есть нечто отличное от самих собственников, существуя в виде античного полиса. В античной общине общинная земля (ager publiais древних римлян) четко отделена от частных наделов общинников. Античный город-государство есть форма союза земельных собственников (тогда как азиатский город есть государев стан или ставка крупнейших сатрапов верховного деспота, опирающаяся на принудительное объединение сельских общин в городское поселение). Но и в античном обществе земельный собственник является таковым лишь как член общины. Как и в азиатской общине, античные крестьяне-общинники отдают свой прибавочный труд государству — однако этот прибавочный труд не является источником доходов всего эксплуататорского класса, а предназначен лишь на содержание государственного аппарата (не руководящего, в отличие от азиатской деспотии, хозяйственной деятельностью общин), в первую очередь — на обеспечение войска.

Поэтому часть общинников — зажиточные крестьяне и ремесленники — получает возможность накапливать некоторую долю прибавочного продукта в своих руках. Античная община опирается на более высокий уровень общественного разделения труда — ремесло в античном обществе в большей мере концентрируется в городе в противоположность деревне. Сами сельскохозяйственные технологии связаны с применением более сложной системы средств производства, чем в «азиатских» обществах. Такого рода условия сложились в Древнем мире главным образом в районах Северного и Восточного Средиземноморья и некоторых прилегающих к ним. Это не значит, что в Азии, Африке или Америке не было территорий, позволяющих вести аналогичное самостоятельное семейное или частное хозяйство. Однако там, как правило, систематическое производство прибавочного продукта в массовом масштабе в тот период было возможно главным образом на территориях, требующих значительных работ, организуемых на обширном пространстве с участием государства. Поэтому господствующие социально-экономические отношения сложились по типу азиатского способа производства. Государство в античном обществе несет ограниченные хозяйственные функции (сбор налогов и ресурсное обеспечение работы государственного аппарата, организация войска, поддержание дорожной сети, чеканка монеты, судебные и полицейские функции, правовое регулирование хозяйственной деятельности, поддержка государственного культа). Сами размеры античных государств-полисов обычно меньше, чем размеры азиатских деспотий (хотя на раннем этапе и те, и другие представляют собой города-государства). В античном обществе быстро получает развитие частная земельная собственность. Наделы общинников начинают отчуждаться за долги, поскольку ссуда деньгами или натурой нередко давалась под залог земельного участка. Это явление получило название ипотека. Поскольку процесс обезземеливания общинников ведет к размыванию массовой социальной базы античного полиса, то государство на определенном этапе принимает меры к ограничению этого процесса, равно как и к ограничению долгового рабства общинников. Однако, несмотря на эти ограничения, в античном обществе значение частного хозяйства более велико, чем в азиатском. Соответственно и экспансия крупного частного землевладения принимает здесь более интенсивные формы. Вся история античных обществ проникнута борьбой мелкого частно-общинного и крупного частного землевладения. Одной из форм разрешения противоречия между мелким и крупным землевладением, как и снятия проблем аграрного перенаселения, служит (подобно тому, как это обстоит и в азиатской деспотии) внешняя экспансия.

Менее острой формой такой экспансии выступает колонизация (образование на относительно необжитых землях новых полисов-колоний греческими или финикийскими городами-государствами). Более острая форма внешней экспансии — формирование империй (империя Александра Македонского и созданные на ее основе эллинистические государства, Римская империя). Но и на территориях этнического ядра античных государств происходит заметное развитие крупного частного землевладения. Обработка таких частных земельных владений производится трудом рабов или зависимых крестьян. Поскольку возможности закабаления свободных общинников ограничены, то для античного крупного частного землевладения динамика ресурсов рабского труда приобретает весьма существенное значение. Рабство в античном полисе во многом теряет свой патриархальный характер. Рабы в крупном частном хозяйстве выполняют уже не вспомогательные, а основные хозяйственные функции, что ведет и к возросшей интенсивности их эксплуатации. Относительно низкая эффективность рабского труда в силу незаинтересованность рабов в труде, что выражается в небрежном или нарочито плохом обращении с рабочим скотом, в порче орудий и т. п., ведет к развитию жесткого внеэкономического принуждения, чему соответствует бесправный статус рабов («говорящее орудие»). Широкие масштабы приобретает работорговля, как канал поступления рабов, захваченных в грабительских войнах, в частные хозяйства. Существует и долговое рабство сограждан, но законы и обычаи стремятся придать ему ограниченный характер. Хотя крупные (как и мелкие) частные хозяйства носили в основном натуральный характер (ориентировались на самообеспечение), потребности господствующего класса не могли бьггь удовлетворены за счет лишь натурального хозяйства. Потребность в деньгах ведет к созданию в частных земельных владениях отраслей специализации, ориентированных на городские рынки либо на внешнюю торговлю.

Таковы были древнеримские виллы и большинство рабовладельческих поместий в древних Афинах. Рыночную ориентацию с самого начала имели ремесленные хозяйства, использовавшие труд рабов (которым доверяли обычно лишь наиболее примитивные операции). Товарное производство и торговля в античном обществе (как и в азиатском) концентрировались вокруг городов. Торговля подвергалась регламентации, хотя и не столь жесткой и произвольной, как в азиатских деспотиях. Права торговцев гарантировались, но существовала разница в уровне правовых (а не только фактических) гарантий для соотечественников и для иностранцев. В основном торговля затрагивала неземледельческую часть городского населения, крупных землевладельцев, и отчасти — пригородные хозяйства крестьян-общинников. Роль торговли и товарного производства в античном мире несколько выше, чем в «азиатском». Поскольку крестьянское и ремесленное хозяйство в античном мире более самостоятельно (и нередко может удержать в своих руках часть прибавочного продукта), крестьяне и ремесленники чаще обращаются к рынку, и в меньшей мере используют натуральный обмен внутри общин. Довольно высокая степень гарантий прав частной собственности и частного накопления, и меньшая стесненность торговли способствовали также более широкому распространению торговых операций за пределы локальных, местных рынков. Наличие массы мелких самостоятельных крестьянских, ремесленных и торговых хозяйств, и личная свобода занятых в них лиц (в противовес принципу «поголовного рабства» в азиатской деспотии) создает в античном обществе социально-экономические предпосылки для политической демократии. Нередко происходит переход от свойственной раннеклассовому обществу деспотической формы правления к демократическому государству. Если азиатский крестьянин и ремесленник — лишь подданный, то античный — гражданин. Однако с ростом значения крупного частного землевладения, и с формированием зажиточной торгово-ростовщической верхушки, античная демократия постепенно оттесняется аристократической или олигархической формой правления, а затем и монархией, сохраняющей, однако, некоторые демократические атрибуты.

Борьба крупного и мелкого землевладения наряду с внешней экспансией приводит к эволюции античного общества. Внешняя экспансия поначалу ослабляет пресс аграрного перенаселения, обеспечивает земельные наделы для воинов (ветеранов или воинов-поселенцев), создает приток рабов, обеспечивающий ведение интенсивного рабовладельческого хозяйства. В условиях постоянного притока свежих контингентов рабов их можно эксплуатировать «на износ», присваивая не только весь производимый ими прибавочный, но и часть необходимого продукта. Однако затем начинают обостряться порожденные уже отмеченными выше противоречиями проблемы (некоторые из которых были обрисованы на примере азиатской деспотии). Отчасти эти противоречия связаны с пределами внешней экспансии, что первой продемонстрировала быстрая фрагментация империи Александра Македонского, а затем и исторически не слишком долговременное существование большинства ее осколков — крупных эллинистических государств. Попытки синтеза местных азиатских и привнесенных античных порядков в конечном счете не удались, не только в силу объективного значения местных хозяйственных условий, но и в силу ограниченности людских ресурсов античной колонизации соответствующих территорий. Фактически это привело не столько к эллинизации Востока, сколько к «варваризации» эллинистических государств. Если для древних Финикии, Карфагена, Афин, Македонии, Эпира, Рима внешняя экспансия, обращенная на варварскую периферию, была необходимым способом разрешения внутренних противоречий, то она наталкивалась на определенные границы. Экспансия расширяла завоеванную территорию, которую надо было контролировать при помощи военной силы, и увеличивала протяженность границы соприкосновения с враждебными варварскими племенами и государствами. Это требовало наращивания воинских контингентов, истощая силы коренной народности.

Параллельно с этим внутри метрополии происходила ползучая экспансия частного землевладения за счет общинных земель и частных наделов свободных общинников. Какое-то время шла борьба между демократическим и олигархическим проектами разрешения этих противоречий. Первый был представлен в древнем Риме реформами братьев Гракхов, в Спарте — реформами Агиса и Клеомена, характерной чертой которых было принудительное ограничение крупного землевладения, и поддержка за счет него мелкого землевладения. Второй — переходом к цезаризму в Риме, и к олигархической тирании — в греческих полисах. Ранний цезаризм (режим принципата) можно рассматривать как первый исторический пример диктатуры бонапартистского типа — диктатуры, опирающейся на лавирование между классами и социальными слоями в условиях неустойчивого равновесия между ними. Цезаризм привел к прекращению в Древнем Риме гражданских войн, основой которых был конфликт из-за разрешения аграрного вопроса. Произошло временное смягчение остроты проблемы обезземеливания общинников путем наделения ветеранов землей в завоеванных провинциях и в конфискованных владениях политических противников, а также путем вывода колоний на завоеванные территории. Укрепив политические позиции знати путем ограничения демократии, цезаризм в тоже время укрепил контроль государственного аппарата и над знатью, обеспечив принудительную консолидацию господствующего класса, ограничив разрушительные внутренние конфликты и соперничество в его среде. Однако с течением времени все большее число общинников теряло землю, превращаясь либо в зависимых крестьян-арендаторов (римские колоны), либо в люмпенизированных городских жителей («пролетариат» античного мира, лишь часть которого реально представляла собой ресурсы наемного труда). Неизбежное замедление внешней экспансии ограничивало приток рабов, препятствовало их безудержной эксплуатации, вынуждало идти на смягчение форм рабской зависимости («рабы с хижинами» — рабы, за которыми фактически признавались права на движимое и частично недвижимое имущество, в том числе на пользование наделом, и на создание семьи).

Все это означало падение качества и эффективности применяемой в сельском хозяйстве рабочей силы, вело к росту паразитических, люмпенизированных слоев, существовавших за счет подачек государства и аристократии. Сокращение числа самостоятельных крестьянских хозяйств и рост числа городских люмпенов, живших на натуральные хлебные раздачи, означали рост натуральной налоговой нагрузки и сокращение внутреннего рынка, что вело к падению товарности хозяйств. Уменьшение возможностей вести частное хозяйство, основанное на крайне интенсивной эксплуатации рабского труда, вело к упадку специализированного производства и переходу от интенсивных хозяйств, ориентированных на рынок (виллы в Древнем Риме) к более замкнутым многоотраслевым поместьям, имевшим в силу этого и более крупные размеры (латифундии). Сверхкрупное латифундиальное землевладение в условиях вновь нарастающей политической нестабильности порождает феномен прекария, — условного частного землевладения, когда значительные земельные участки с расположенными на них хозяйствами передаются знатным лицам в пользование в обмен на личную поддержку.

На какое-то время повсеместный переход к автократическим режимам резко ослабил размах внутренних политических конфликтов и позволил замедлить нарастание внутренних социально-экономических противоречий в античном обществе. Но отменить эти противоречия смена формы правления была не в состоянии. Античный мир рухнул под тяжестью сокращения числа самостоятельных крестьянских хозяйств, падающей эффективности сельского хозяйства, растущих государственных расходов, и сокращения надежных воинских контингентов, натолкнувшись также на пределы экспансии и сокращение притока рабов извне. Эти процессы сопровождались падением эффективности государственного аппарата, ростом коррупции, сепаратизмом провинций, чередой государственных переворотов, расстройством денежного обращения, упадком нравов, падением авторитета господствующей религии... В конечном итоге, как Карфаген (под натиском Рима) и греческие полисы (под натиском сначала Македонии, а затем Рима), так и Римская империя пала под натиском завоевателей. В Восточной Римской империи, устоявшей под ударами «варваров», переход от античного способа производства к новым, феодальным отношениям, не сопровождался такими разрушительными последствиями, как на территории остального античного мира. Однако и там этот переход потребовал качественных сдвигов в господствующих производственных отношениях. О концепции «революции рабов»: В сталинском «марксизме-ленинизме» в полном противоречии с историческими фактами гибель античного мира представлялась как результат некой вымышленной «революции рабов» (в послесталинский период эта доктрина была пересмотрена и теоретическое описание революционного перехода к феодализму было приведено в большее соответствие с историческими фактами).

Восстания рабов были несомненным фактом античного мира и сопровождали всю его историю с того момента, как разложение хозяйства свободных общинников и расширение массы применяемого рабского труда приобрело заметные масштабы. Однако, поскольку класс рабов не являлся порождением тенденции к формированию нового, более прогрессивного способа производства, и даже не был основным эксплуатируемым классом античного общества, «революция рабов» не могла быть основным фактором социальной революции, приведшей к превращению античного общества в феодальное. Восстания рабов (так же, как и в азиатском обществе) никогда не приводили к сколько-нибудь существенным последствиям в системе социально-экономических отношений. Кроме того, в отличие от азиатского общества, античное не знает ни массовых восстаний крестьян, ни успешных восстаний крестьян совместно с рабами, хотя бы потому, что социальные интересы рабов и свободных крестьян-общинников резко расходились. Концепция «революции рабов» была создана как логическое следствие из концепции «рабовладельческого способа производства», опиралась на искаженные представления о классовой структуре античного общества и на крайнюю примитивизацию роли классовой борьбы и механизмов социальной революции в истории.

6.4. Феодальный способ производства

6.4.1. Возникновение феодализма

Социальная революция, определявшая переход к феодальному способу производства на территории бывшей Римской империи (даже в пределах Византии) нигде не носила характера прямого превращения римских античных порядков в феодальные. Этот процесс был опосредован развитием на бывшей территории античного мира свободной общины нового типа. Наличие массы свободных общинников в Западной Европе определялось варварским завоеванием территории Западной Римской империи. Римское крупное землевладение было подорвано, удельный вес лично зависимых крестьян (колонов) и рабов существенно снизился. По выражению Энгельса, между римским колоном и средневековым крепостным стоит свободны" франкский крестьянин. В Византии распространение свободной общины в VII—VIII вв. н.э. было обусловлено массовыми народными движениями против крупного землевладения, нередко выступающими в оболочке религиозных ересей, а также широкомасштабной славянской колонизацией Балкан и отчасти Малой Азии. Все это привело к значительному упадку крупного землевладения (вплоть до раздела крупных имений между крестьянами), сокращению или полному исчезновению лично зависимого крестьянства, восстановлению свободной общины. Следует обратить внимание на тот факт, что германская (как и славянская) община отличается как от античной, так и от азиатской. Германская община представляет собой дальнейший шаг по пути развития частного хозяйства. Она есть объединение самостоятельных частных семейных хозяйств, объединение, существующее лишь для выполнения некоторых общих функций (защита от внешнего врага, расчистка леса под пашню и т. п.). Общинные земли существуют, но выступают как совместное владение частных собственников. Такая форма общины содержит в себе больший потенциал для развития частного характера труда, а значит и участия в товарном хозяйстве.

Варварские завоевания на территории Западной Римской империи привели к формированию феодального общества постольку, поскольку произошел синтез предпосылок феодализма, сложившихся, с одной стороны, в поздней Римской империи, а с другой — в раннеклассовом общественном устройстве племен (преимущественно германских и кельтских), занявших территорию Западной Европы в ходе «великого переселения народов». Следует заметить, что феодальные порядки сложились и на тех территориях Европы, которые не испытали сколько-нибудь сильного (или вообще никакого) римского влияния — в Северной, Центральной и Восточной Европе. Народы, населяющие эту территорию, перешли к феодализму непосредственно от раннеклассовых обществ, минуя азиатский или античный способ производства. Вне зависимости от особенностей генезиса феодализма — возник ли он на основе синтеза раннеклассовых и позднеантичных порядков, или полностью основан на развитии внутренних противоречий раннеклассового общества, этот переход представлял собою социальную революцию. Она состояла в насильственном разрушении прежнего общественного устройства — античного ц/или раннеклассового — и утверждении нового, феодального способа производства. Слагаемыми такого перехода были, вопервых, утверждение новой формы общины, основанной на частном семейном хозяйстве и семейном эемелевладении (аллод); во-вторых, развитие различных форм личной и поземельной зависимости крестьянства при длительном сохранении значительной прослойки свободных общинников; в-третьих, развитие условного частного землевладения, эволюционирующего от условного держания «за службу» (бенефиций) к наследственному, хотя и попрежнему условно-служилому, землевладению (лен, феод); в-четвертых, формирование системы вассалитета и вотчинного иммунитета.

Аллод — наследственный надел земледельца-общинника, обладавший свойством отчуждаемости — перехода от условного держания, санкционируемого общиной, к условному держанию, санк-цониемом астныл^иажато церковы

Бенефиций — пожалование земли (первоначально от лица королевской власти, а затем и крупных земельных магнатов) в личное условное держание (обычно на условиях несения военной или ^оеннс админист£ати^^

Лен, феод — наследственное держание участка земли на условиях несения военной или военно-административной службы.

Вассалитет — система отношений внутри господствующего класса (феодалов), предполагавшая несение вассалом службы своему сюзерену в обмен на покровительство последнего.

Социальная структура раннефеодальных государств была весьма пестрой. Ее составляли свободные (полноправные) общинники, принадлежащие к этническому ядру государства, полусвободные (неполноправные общинники) — обычно жители покоренных территорий, а также рабы и лица, находящие в различных, первоначально весьма многообразных, формах личной и поземельной зависимости. В процессе формирования феодальных отношений происходит размывание права собственности общинников на их наделы, находящиеся в частном владении (условной частной собственности). Следует заметить, что этот процесс занял несколько столетий, ибо право семей, составлявших общину, на земельный надел гарантировалось общиной и это право рассматривалось как неотчуждаемое. Тем не менее, постепенно (под влиянием как интересов самостоятельного, частного хозяйствования семьи, так и интересов светской и церковной знати, стремившейся наложить руку на общинные земли) надел смог становиться предметом отчуждения — залога, дарения, и т.д. Однако эта возможность не означала превращения надела в полную частную собственность и перехода к свободному обороту земельных участков. Крестьянин-общинник по-прежнему оставался связан со своим наделом, хотя его права могли быть, в силу указанных обстоятельств, в той или иной мере ограничены.

Именно в силу того, что теперь собственность крестьянской семьи принимает форму аллода — то есть частного, отчуждаемого земельного надела, — хозяйственные потери от различных государственных повинностей (податных, военных, судебных), от долговых сделок, от военных конфликтов вели к угрозе утраты части прав собственности общинника на аллод. Широко распространенным в ходе военных конфликтов был и прямой грабительский захват крестьян, и обращение их в рабов или крепостных. Однако эти процессы в большинстве случаев не принимали форму обезземеливания крестьянства (как в Античности), а вели к превращению аллода в условное держание, обремененное повинностями в пользу его нового номинального собственника - феодала. Переход части прав собственности на надел крестьянина к феодалу происходил путем формирования отношений личной зависимости крестьянина от своего сеньора1. Таким образом, реальные экономические отношения землевладения и землепользования принимают при феодализме форму личной зависимости. Эта зависимость могла принимать весьма разнообразные формы, вплоть до крепостной зависимости (каковая в раннем феодализме встречается редко, но уже возникает, наряду с сохранением пережитков рабства). Именно борьба против формирования отношений личной зависимости, за сохранение личной свободы крестьянина выступает в раннефеодальную эпоху основной формой социальных конфликтов между крестьянами и господствующим сословием.

1 См.: Гуревич А. Начало феодализма в Европе // А. Я. Гуревич. Избранные труды в 2 т., т. 1, М.; СПб.: ЦГНИИ ИНИОН РАН, 1999. С. 217-222.

Личная зависимость крестьяиина-общинника от сеньора означает в то же время предпосылку формирования и поземельной зависимости. И все же «прикрепление к земле» редко принимает в Западной Европе крайние формы. В раннефеодальную эпоху сеньоры были более заинтересованы в увеличении числа подданных, нежели в размерах ренты, получаемой с земли. Именно число подданных определяло, прежде всего, социальный статус нового, феодального сословия. В ряды последнего попадала обычно военно-служилая знать, превращавшаяся в крупных землевладельцев, а также королевская власть и церковь (последняя широко использовала право дарения и завещания земель в свою пользу). Формы личной и поземельной зависимости в период раннего феодализма были весьма разнообразны. Однако общая тенденция состояла в постепенном, весьма медленном сведении этих многообразных форм зависимости к единой форме крепостной зависимости, и к образованию из многочисленных категорий зависимого и полузависимого крестьянства (включая унаследованных от античных и раннеклассовых порядков — рабов и колонов) единого слоя крепостных крестьян (английских вилланов, французских сервов, русских холопов и т. д.). Такое сведение различных форм зависимости к единой произошло лишь позднее, в эпоху классического феодализма, и далеко не везде было до конца завершенным.

В правовом отношении для феодальных государств характерна развившаяся в ходе массового закрепощения крестьянства тенденция рассматривать крепостных как рабов с точки зрения норм римского права. Тем не менее, по своему фактическому экономическому положению (владение движимым и недвижимым

продолжение следует...

Продолжение:

Часть 1 Глава 6 Экономическая общественная формация. Азиатский, античный и феодальный способы производства
Часть 2 6.3. Античный способ производства - Глава 6 Экономическая общественная формация.
Часть 3 - Глава 6 Экономическая общественная формация. Азиатский, античный и феодальный