Лекция
Привет, Вы узнаете о том , что такое эксперимент в психолингвистике, Разберем основные их виды и особенности использования. Еще будет много подробных примеров и описаний. Для того чтобы лучше понимать что такое эксперимент в психолингвистике, запись движений глаз, картирования мозга, нейровизуальные исследования, нейровизуализации , настоятельно рекомендую прочитать все из категории Психолингвистика.
В настоящее время, по-видимому, можно говорить о стремлении психолингвистики расширить свое пространство: научное направление психолингвистики оказывается ориентированным и на лингвистику, и на психологию, и на физиологию, и на «когнитивистику», и на многие прочие смежные с ними «науками о человеке». При этом зачастую междисциплинарный характер психолингвистики приводит к развитию концептуальных и методологических противоречий.
Одновременно именно сейчас мы наблюдаем процесс активного внедрения психолингвистики в общеобразовательные программы вузов, появление большого числа специализаций и программ «Психолингвистика» в университетах и педагогических университетах России. Подобный процесс ставит в число первоочередных задачу объяснения и нахождения возможностей преодоления этих противоречий.
Эксперимент – краеугольный камень психолингвистики: «Психолингвистика – это, прежде всего, экспериментальная наука» (Сахарный 1989) или «В сущности, психолингвистика и есть не что иное, как экспериментальная лингвистика» (Леонтьев 1976). Однако до сих пор существуют значительные разногласия в том, что такое эксперимент в общенаучном пространстве и эксперимент в пространстве психолингвистики. Если даже среди психолингвистов со стажем не сложилось единого мнения об эксперименте, то что же говорить о тех, кто лишь недавно пополнил ряды психолингвистов и преподавателей психолингвистики?
Эксперименты применяются разные от опросники , запись движений глаз , картирования мозга , нейровизуальные исследования , нейровизуализации (МРТ, фМРТ, ПЭТ, КТ и др.)
В процессе производства человеческой речи в мозгу задействовано несколько зон – одни выполняют главные функции, другие – вспомогательные. Поэтому нейролингвистическое исследование, помимо собственных специальных методов, всегда использует методы смежных дисциплин:
Недавно отслеживание взгляда был использован для изучения языковой обработки онлайн. Начиная с Рейнера (1978), была установлена важность понимания движений глаз во время чтения. Позже Tanenhaus et al. (1995) использовали парадигму визуального мира для изучения когнитивных процессов, связанных с разговорным языком. Предполагая, что движения глаз тесно связаны с текущим фокусом внимания, обработку речи можно изучать, отслеживая движения глаз, пока субъект слушает устную речь.
Ключевым в основе механизмов зрительного восприятия является понятие саккады. Саккады (быстрые движения глаз) совершаются постоянно помимо нашей воли, как с открытыми, так и с закрытыми глазами, как во время бодрствования, так и во время сна. Суммарное число саккад при разных условиях имеет сопоставимые значения, и саккады разного происхождения имеют много общего. На основе этих данных была сформулирована концепции об автоматии саккад . Согласно этой концепции саккады обусловлены деятельностью структур мозга, способных к ритмогенезу (генерации ритмов) без внешних побудительных причин, все саккадические движения генерируются единым нервным образованием - саккадическим центром. В «чистом виде» автоматия саккад проявляется во время сна и у слепых людей, когда без видимой необходимости глаз продолжается совершать саккадические движения разной амплитуды и с разным интервалом.
После саккады глазу непременно нужно остановиться на каком-либо элементе, иными словами, после саккады глаз должен за что-то «зацепиться». Как только это происходит, глаз успокаивается и амплитуда его саккад уменьшается до минимальных значений, число же саккад остается прежним: 2-3 саккады в секунду. Через 2-3 секунды глаз еще раз «сканирует» окружающую среду несколькими саккадами и вновь останавливается на какой-либо детали (интересном контуре, остром угле, изогнутой линии, точки в пространстве и т.д.), минимизируя амплитуду саккад. Если, например, человек направляет свой взор на гомогенную (однородную) поверхность большой площади и без видимых деталей и смотрит на такую поверхность всего лишь 3 секунды, то за это время возникает 6-9 саккад большой амплитуды, и все они приходятся на голую гомогенную (т.е. однородную) плоскость, где нет никаких элементов для фиксации взгляда, глазу не за что зацепиться после очередной саккады. Еще раз отметим, что необходимость в фиксации взгляда крайне велика, без нее происходит резкое увеличение амплитуды и количества саккад, выражающееся в быстром утомлении глаз, нарушении автоматии саккад, что очень вредно для зрения человека.
Можно с уверенностью сказать, что автоматия саккад имеет непосредственное отношение к фундаментальным процессам зрительного восприятия. Мы рассмотрим несколько важных примеров функциональной роли автоматии саккад. Автоматия саккад резко увеличивает область обхвата видимой картины, дает возможность «обежать» взглядом видимое пространство, поэтому люди, лишившиеся подвижности глаз, являются глубокими инвалидами. Автоматия саккад является одним из механизмов компенсации дефектов в сенсорном и оптическом аппаратах глаз. При наличии дефектов в сетчатке (уплотнений, капилляров, кровяных телец, раздражений сетчатки и др.) становится большой вероятность выпадения информативных участков сетчатых изображений; саккады, генерируемые по автоматийному принципу, следующие через короткий промежуток времени (0,2-0,4 с), являются надежным механизмом, препятствующим потере частей изображения и воспроизведению целостного образа. Саккады, действующие с различными частотой и амплитудой, создают необходимые условия для зрительной системы в оценке величины, удаленности и взаиморасположения видимых объектов, т.е. автоматия саккад воспроизводит пространственное восприятие и постоянно поддерживает его на должном уровне. Автоматия саккад также является одним из важнейших компонентов динамического процесса зрительного восприятия. Органы чувств гораздо более чувствительны к динамическим процессам, чем к статическим, и автоматия саккад практически полностью исключает статичность восприятия внешней среды, даже при полной неподвижности окружающего пространства или объекта; автоматия саккад создает непрерывное перемещение видимой картины для получения наибольшей информативности. Движения глаз предшествуют возникновению зрительного образа, и глаза непрерывно «скачут» от объекта к объекту - глаз настолько активен, что его трудно задержать на одной зафиксированной детали. Благодаря этому не возникает проблемы выбора нужных элементов, она решается автоматически путем существования автоматии саккад. Таким образом, автоматия саккад является физиологическим базисом выбора нужных элементов видимой картины, она создает гарантию того, что ни одна из окружающих видимых картин не будет пропущена. Здесь мы поверхностно упомянули лишь несколько основных функциональных особенностей автоматии саккад, хотя их существует великое множество (1,3).
картирования мозга— это дисциплина, возникшая недавно на стыке медицины и нейронауки. Картирование головного мозга разделяется на две основные категории — структурное картирование и функциональное картирование. Структурное картирование занимается 3-мерными пространственными параметрами, характеризующими анатомическую и биохимическую структуры мозга. Функциональное картирование имеет отношение к динамическим параметрам работы мозга. МРТ, ПЭТ и ЭЭГ — примеры методов функционального картирования.
Когда ЭЭГ зарегистрирована от многих электродов, которые охватывают всю кору, можно вычислить двухмерные (2D) изображения измеренных характеристик ЭЭГ. Характеристиками могут быть или изменения потенциалов, или усредненная мощность (амплитуда, фаза) в определенной частоте.
Значительно более убедительными являются данные работ, использующих не прямые карты спектральной мощности, а результаты вероятностного Z-картирования. При такой методике на карту наносятся не распределения мощностей, а число Z средних квадратичных отклонений от среднего значения группы нормы данных конкретного исследуемого. Таким образом, если в определенной области мозга обнаруживается окрашивание, соответствующее Z>2,5 среднего квадратичного отклонения, это с соответствующей степенью достоверности говорит о ненормальности электрической активности в этом отведении и в этом частотном диапазоне
Рис. Пример МЭГответов испытуемого на речевые стимулы. а) представляет собой типич ный пример ответов, зарегистрированных на градиометрах (типе сенсоров), представляющих ответы обоих полушарий. На (в) представлены изопотенциальные карты топографии сило вых линий магнитного поля с шагом в 8 fT). На (c) части иллюстрации показана идея исполь зования индивидуальной МР томограммы испытуемого для более точной локализации ней ронального ответа в височной области; (d) часть представляет собой анализ межполушарной асимметрии по результатам МЭГ картирования для каждого испытуемого. (Адаптировано из Shestakova et al., 2004)
До недавнего появления неинвазивных медицинских методов хирургия мозга была предпочтительным способом для исследователей языка, чтобы обнаружить, как язык влияет на мозг. Например, рассечение мозолистого тела (пучок нервов, соединяющих два полушария головного мозга) одно время использовалось для лечения некоторых форм эпилепсии . Затем исследователи могли изучить, каким образом такая радикальная операция повлияла на понимание и воспроизведение языка. В тех случаях, когда из-за болезни потребовалась операция на головном мозге, исследователи языка имели возможность продолжить свои исследования.
Новые неинвазивные методы теперь включают визуализацию мозга с помощью позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ); функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ); связанные с событием потенциалы (ERP) в электроэнцефалографии (ЭЭГ) и магнитоэнцефалографии (МЭГ); и транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС). Методы визуализации мозга различаются по своему пространственному и временному разрешению (фМРТ имеет разрешение несколько тысяч нейронов на пиксель, а ERP имеет точность до миллисекунд). Каждая методология имеет свои преимущества и недостатки для изучения психолингвистики.
Методологии ПЭТ и фМРТ основаны на представлении о том, что увеличение нейронной активности в одной конкретной области мозга сопровождается увеличением притока крови к этой области (подробное техническое объяснение того, как работает МРТ, см. В Turner & Jezzard 1994 and Cohen et al. др. 1993; последний также объясняет технические детали методов ПЭТ). Увеличение кровотока задерживается на несколько секунд от первоначального увеличения нервной активности. Из-за этой задержки, а также из-за относительно медленного подъема и спада изменения кровотока временное разрешение нейровизуализационных исследований несколько ограничено. Типичное нейровизуализационное исследование связывает изменения, связанные со стимулами и задачами, с изменениями нейронной активности в попытке определить, какие области мозга лежат в основе определенного типа обработки и как эти области выполняют свою работу.
Например, предположим, что исследователь заинтересован в обнаружении синтаксических аномалий в предложениях. Одним из способов сделать это было бы предложить участникам набор предложений, содержащих аномалии, и набор предложений, которые не содержали. Затем исследователь мог бы посмотреть на связанные с задачей изменения кровотока (т. Е. Те изменения, которые коррелируют с конкретным событием в эксперименте), чтобы определить, какие (если таковые имеются) области мозга кажутся особенно активными при обнаружении аномалий и какие области в настоящее время не активны. Эти связанные с задачами изменения были изучены с использованием двух основных методов. Во-первых, можно сравнить активность, присутствующую в одной задаче (например, нормальная обработка предложения), с активностью в другой задаче (например, обработка предложений с аномалиями). Из этого метода, называемого вычитаниемметода, можно сделать вывод, какие области мозга особенно важны для обнаружения аномалий, отметив области мозга, которые проявляют активность при обработке предложений с аномалиями, которая превышает активность, проявляемую в тех же областях при обработке нормальных предложений. Для этого исследователь вычитает активацию, присутствующую в «аномальном» состоянии, из активации, присутствующей в «нормальном» состоянии. Любые области, которые показывают активацию после вычитания, считаются специально вовлеченными в обработку аномальных предложений.
Второе средство корреляции активности мозга с выполнением задачи - это событийный подход к нейровизуализации. Подобно использованию ERP, подход, связанный с событиями, работает путем корреляции определенных компонентов изменений кровотока, наблюдаемых во время эксперимента, с конкретными событиями, связанными с заданием (например, представление синтаксической аномалии в предложении). Посредством блокировки по времени связанных с задачей и нейронных событий исследователь может определить, какие области мозга были особенно активны в обработке, связанной с любым заданным компонентом задачи. Представленные здесь примеры явно упрощают сложность экспериментального дизайна, необходимого для выполнения интерпретируемого нейровизуализационного исследования; для более полного обсуждения см. Postle et al. (2000) иSarter et al. (1996) .
Многие эксперименты, проводимые в психолингвистике, особенно на ранних этапах, носят поведенческий характер. В этих типах исследований испытуемым предъявляют лингвистические стимулы и просят ответить. Например, их могут попросить вынести суждение о слове (лексическое решение ), воспроизвести стимул или произнести визуально представленное слово вслух. Время реакции на стимулы (обычно порядка миллисекунд) и пропорция правильных ответов - наиболее часто используемые показатели эффективности в поведенческих задачах. В таких экспериментах часто используются преимущества эффектов прайминга , посредством которых «прайминг» слово или фраза, появляющиеся в эксперименте, могут позже ускорить лексическое решение для связанного с ним «целевого» слова.
В качестве Пример того, как поведенческие методы могут быть использованы в исследованиях психолингвистики, Фишлер (1977) исследовал кодирование слов, используя задачу лексического решения. Он попросил участников принять решение о том, являются ли две строки букв английскими словами. Иногда строки представляют собой настоящие английские слова, требующие ответа «да», а в других случаях это не слова, требующие ответа «нет». Подмножество разрешенных слов было связано семантически (например, кошка-собака), в то время как другие не были связаны (например, хлеб-стебель). Фишлер обнаружил, что связанные пары слов реагируют быстрее по сравнению с несвязанными парами слов, что предполагает, что семантическое родство может облегчить кодирование слов.
анализ систематических ошибок в речи , а также ввода языка , может предоставить свидетельство процесса, который его породил. Ошибки речи, в частности, позволяют понять, как разум производит язык, когда говорящий говорит на полпути. Речевые ошибки, как правило, возникают на этапах кодирования лексических , морфем и фонем при создании языка, что видно по тому, как ошибки могут проявляться.
Типы речевых ошибок с некоторыми примерами включают:
Подстановки (фонемные и лексические) - замена звука несвязанным звуком или слова его антонимом, например, «вербальный наряд "вместо" словесный вывод "или" Он ехал на своем велосипеде завтра "вместо" ... вчера "соответственно;
Смешивание - смешивание двух синонимов и высказывание «моя камедь болит» вместо «желудка» или «животика»;
Обмены (фонема [aka спаризм ] и морфема) - замена двух начальных звуков или двух корневых слов и высказывание «Ты ч читал мои м прошлые лекции» вместо «Ты пропустил мои лекции по истории», или Они турок говорят говорят иш "вместо" Они говорят по-турецки "соответственно;
Морфемы сдвигаются - движется морфема unction, такая как «-ly» или «-ed», к другому слову и выражение «достаточно легко ly » вместо «достаточно легко»,
Персеверация - неправильное начало слова с звук, который был частью предыдущего произнесения, например: «Джон g аве g мяч» вместо «Джон дал мальчику мяч»;
Ожидание - замена звука на звук, относящийся к более позднему этапу произнесения, например: «Она выпила c или c чая» вместо «Она выпила h от чашки чая ».
Речевые ошибки обычно возникают на этапах, связанных с кодированием лексики, морфемы или фонемы, и обычно не на первом этапе семантического кодирования . Это может быть связано с тем, что оратор все еще не знает, что сказать; и если он не передумает, его нельзя спутать с тем, что он хотел сказать.
Вычислительное моделирование, такое как модель DRC чтения и распознавания слов, предложенная Макс Колзхарт и его коллеги - это еще одна методология, которая относится к практике создания когнитивных моделей в форме исполняемых компьютерных программ. Такие программы полезны, потому что они требуют от теоретиков ясности в своих гипотезах и потому, что их можно использовать для создания точных прогнозов для теоретических моделей, которые настолько сложны, что дискурсивный анализ ненадежен. Другими примерами компьютерного моделирования являются модель восприятия речи МакКлелланда и ЭльманаTRACE и модель двойного пути Франклина Чанга производства предложений.Википедия site:star-wiki.ru
Обратимся в этом вопросе к признанным авторитетам: лингвистическому энциклопедическому словарю и Р.М. Фрумкиной как автору соответствующей словарной статьи.
«Экспериментальные методы в языкознании – методы, позволяющие изучать факты языка в условиях, управляемых и контролируемых исследователем» (активный эксперимент, или объективный по Р.М.Фрумкиной). Однако природа рассматриваемых фактов и явлений столь сложна и многообразна, что не все можно и нужно «управлять и контролировать», степень и способ подобного управления и контролирования определяются целями и задачами исследования. «…термин «Э.м.» не является четким; лингвисты часто говорят об эксперименте там, где имеет место наблюдение, прежде всего наблюдение над текстами…<> Объектом Э.м. является человек – носитель языка, порождающий тексты, воспринимающий тексты и выступающий как информант для исследователя» (Фрумкина 2002).
Эксперимент в широком смысле традиционно противопоставляется либо голой теории, либо результатам столь же голого компьютерного моделирования, в рамках которого исследователь не задается вопросом соответствия процедур, заложенных в компьютерных алгоритмах, процедурам языковой и речевой деятельности человека.
Полагаем, что если противопоставление эксперимента (активного эксперимента) наблюдению (пассивному эксперименту) и существует, то оно может рассматриваться в некотором роде как градуальное – в зависимости от числа параметров и степени управления и контроля.
Рассмотрим этот вопрос подробнее. Каждый носитель языка отражает особенности речевой деятельности человека вообще, носителя данного национального языка, некоего социального, возрастного, гендерного класса, обладает индивидуальными языковой и текстовой картиной мира (Касевич 1989; Касевич 2004), речевым опытом и многочисленными наработанными речевыми стратегиями, индивидуальными психофизиологическими характеристиками (напр., доминантностью полушария, особенностями памяти, внимания и пр.), причем многие характеристики могут зависеть от усталости, внешнего воздействия, времени года и суток и т.д.
В ходе речевой деятельности человека на принятие решения влияет большое количество признаков – фонетических и внефонетических (визуальных и невизуальных), языковых и экстралингвистических – задаваемых как собственно речевым стимулом, так и коммуникативной ситуацией. На настоящий момент мы не знаем даже точного набора этих признаков, не говоря о процедурах принятия решения, в которые эти признаки вовлечены.
Следовательно, сложность изучаемых явлений, с одной стороны, не позволяет удовлетвориться результатами чистого наблюдения (пришлось бы провести невероятно длительное наблюдение над огромным числом людей, в разнообразных языковых и коммуникативных ситуациях). С другой стороны, многообразие параметров и признаков, оказывающих влияние на языковую и речевую деятельность человека, не позволяет представить себе такой объективный эксперимент, в ходе которого можно будет контролировать и управлять всеми параметрами и условиями. Условия являются одним из наиболее существенных моментов, т.к. разные коммуникативные (в т.ч. экспериментальные) условия могут активизировать разные речевые стратегии. Мы вполне можем допустить, что в ходе нашего эксперимента активизируются те речевые стратегии, которые в естественной коммуникации никогда не будут работать. И даже в разных ситуациях естественной коммуникации могут задействоваться разные стратегии.
Почему вопрос о различии стратегий оказывается зачастую принципиальным при планировании эксперимента и – тем более – при интерпретации экспериментальных данных? Прежде всего, потому что результаты любого эксперимента могут рассматриваться лишь в контексте моделирования определенных речевых стратегий. Лишь в таком контексте мы получаем данные о том, как связаны в единое целое характеристики речевого стимула с получаемыми от испытуемых ответами. Вне подобного контекста единицы, свойства, признаки ответов испытуемых окажутся неинтерпретируемыми, например, одни и те же ответы вне рассматриваемого контекста могут быть свидетельством работы самых разных механизмов и процедур.
Думаем, каждому по себе хорошо знаком пример аудиторного изучения иностранного языка: как правило, в аудитории и в естественном общении с друзьями-иностранцами мы говорим по-разному (разное количество и тип ошибок, разные тексты, разные «ощущения» от разговора). Разнообразные тесты, используемые в педагогической практике, можно в известной степени соотнести с экспериментальными условиями, причем результаты тестов с необходимостью связаны с примененной ранее методикой преподавания. В ходе выполнения разных заданий мы часто ловим себя на том, что по-разному воспринимаем (и порождаем) предлагаемые нам тексты.
В качестве иллюстрации, представим себе различие целей и процедур в работе с текстом читателя, редактора и преподавателя; человека, воспринимающего известный (напр., «Курочку-рябу») и неизвестный текст (напр., новое произведение писателя-авангардиста); легко воспринимаемый текст (на хорошо известную тему, в рамках освоенной предметной области) и плохо понятный вам текст .
Полагаем, что на настоящий момент психолингвисты могут претендовать, главным образом, на модельное описание речевых стратегий, роли разных языковых, речевых, коммуникативных, когнитивных, психофизиологических и прочих признаков и параметров, процедур принятия решения. До строгой модели речевой деятельности мы дойдем очень нескоро. В этом отношении применение эксперимента и наблюдения (пассивного эксперимента) оказывается сходным.
По всей видимости, одним из наиболее удачных путей решения поставленных проблем можно считать комплексный (или интегративный) подход, включающий набор разнообразных экспериментальных методик, в том числе наблюдения, и инструментального анализа речевой продукции (воспринятого и/или порожденного текстов).
В целом, можно сказать: в «идеальном и полном» психолингвистическом исследовании присутствует сочетание методов наблюдения и эксперимента, на основании результатов которых строится модель (теория), в том числе включающая функциональную компьютерно реализованную модель (программу). В случае заведомой неполноты исследования (что относится почти ко всем нашим работам, теориям и моделям) цель исследования определяет выбор тех или иных методов и/или их сочетаний.
На основании своего опыта общения с коллегами, представителями других наук, докладов на конференциях и руководства исследовательскими квалификационными работами студентов, магистрантов, работой с аспирантами попробую сымитировать следующий диалог. Вам, вероятно, на конференциях, на защитах своих и чужих квалификационных работ, просто в ходе научных бесед не раз придется слышать подобные вопросы.
«Вы грамотно провели эксперимент, получили достоверные результаты. Об этом говорит сайт https://intellect.icu . И что дальше? Из всего этого ничего не следует, потому что это не более, чем результаты Вашего эксперимента». Подобное заявление можно услышать и от «голого теоретика», и от сторонника чистого наблюдения. Однако в этом заявлении уже содержится противоречие: грамотный эксперимент (тем более – серия экспериментов) должен давать грамотный ответ на поставленный вопрос, который часто связан с требованием повторяемости результатов в сравнимых условиях. В противном случае мы имеем дело либо с безграмотным экспериментом, либо с незаконченной экспериментальной серией.
Второй вопрос кажется абсолютно естественным: «Вы провели эксперимент, получили некие результаты. И что дальше? Из всего этого пока ничего не следует, потому что для получения объективных результатов необходим учет еще некоторых параметров и условий (напр., увеличение числа испытуемых)». Что же – экспериментальный подход требует очень много времени, сил и везенья. Возможно, что на этапе этой Вашей исследовательской работы Вам удастся лишь провести предварительное исследование, апробировать методику и поставить перед собой и другими новые задачи. Это тоже результат.
Третий вопрос относится к умению не отвлекаться от целей и задач исследования ни на этапе планирования эксперимента, ни на этапе статистической обработки результатов, к умению видеть за цифрами модельное описание лингвистических и психологических фактов и явлений (т.е. этот вопрос касается и работ, построенных на основании наблюдения и инструментального анализа). Особенно актуальным третий вопрос становится на этапе обработки результатов, потому что опытный руководитель этап планирования проходит, держа начинающего исследователя «за руку». «Елена Викторовна, вот цифры. А что дальше?». И этот вопрос не вызывает усмешку. Во-первых, действительно вопрос обработки результатов крайне сложен, требует разнообразных знаний (лингвистических, психологических и статистических) и навыков, а во-вторых, цифры часто действуют на неподготовленного человека гипнотически: кажется, что процесс исследования – собрать цифры, а потом в них потеряться.
Если же исследователь допустил неточность на этапе планирования и подготовки эксперимента – это могут быть вопросы неправильного подбора стимулов, неточной инструкции, неудачного подбора испытуемых и в целом контроля условий эксперимента – всю работу можно выбросить. В этом основная опасность, подстерегающая неосторожного экспериментатора.
Недаром многие «традиционалисты» в лучшем случае с недоверием относятся к экспериментальным работам: к сожалению, изрядное число дипломов, диссертаций, докладов, статей дают им на это основания .
Отдельно стоит упомянуть необходимость использования адекватной статистической методики анализа полученных данных и аккуратность ее применения (см. Сидоренко 2004).
3.0. Традиционная схема психолингвистического эксперимента:
S→█→R, где S – стимул, R – реакция испытуемого, а между ними связь через «черный ящик», который символизирует непостижимость исследуемого человека, активного участника рече-мыслительной деятельности. Под стимулом может пониматься как непосредственно стимульный материал, так и стимульный материал в сочетании с условиями и методикой эксперимента (напр., инструкцией).
Предложенной схеме соответствует любой психолингвистический эксперимент. Невозможно напрямую проследить сложнейшие процедуры речемыслительной деятельности человека: они проходят как на сознательном, так и на бессознательном уровне, человек не в состоянии дать себе отчет в том, что и как происходит, когда он осуществляет речевую деятельность любого уровня сложности. Не в состоянии дать четкий ответ на подобный вопрос и различные методики измерения физиологических и нейрофизиологических изменений, происходящих с испытуемым. Именно поэтому для исследования речевой деятельности человека нам доступен лишь способ «черного ящика», когда о процедурах, единицах и признаках мы можем судить по сопоставлению структуры выходных значений (реакция) с соответствующей структурой входных (стимул), причем, как мы уже говорили ранее, единственным способом такого сопоставления является моделирование процедур перехода от стимула к реакции в рамках предполагаемой речевой стратегии.
Языковой и речевой опыт человека позволяют ему с легкостью справляться с самыми сложными задачами речевой деятельности. Что же делать исследователю?
3.1. Эксперимент в исследовании восприятия речи
3.1.0. Общие требования
Проблемы восприятия речи достойны отдельных учебных пособий, учебников и монографий. По-видимому, решение подобных проблем особенно насущно для создания методологии эксперимента, так как очевидно, что именно с восприятия начинается любая деятельность. Однако в рамках данного учебного пособия позволим себе лишь вкратце остановиться на эксперименте в этой области, основное внимание уделяя восприятию звучащей речи.
При проведении каких-либо экспериментальных работ желательно помнить основные
продолжение следует...
Часть 1 Эксперимент в психолингвистике виды, методы и примеры
Часть 2 4. Некоторые общие рекомендации для анализа (обработки) данных - Эксперимент
Часть 3 2. Пример планирования и проведения эксперимента по теме «Влияние фонетических
Нейролингвистика
Представленные результаты и исследования подтверждают, что применение искусственного интеллекта в области эксперимент в психолингвистике имеет потенциал для революции в различных связанных с данной темой сферах. Надеюсь, что теперь ты понял что такое эксперимент в психолингвистике, запись движений глаз, картирования мозга, нейровизуальные исследования, нейровизуализации и для чего все это нужно, а если не понял, или есть замечания, то не стесняйся, пиши или спрашивай в комментариях, с удовольствием отвечу. Для того чтобы глубже понять настоятельно рекомендую изучить всю информацию из категории Психолингвистика
Ответы на вопросы для самопроверки пишите в комментариях, мы проверим, или же задавайте свой вопрос по данной теме.
Комментарии
Оставить комментарий
Психолингвистика
Термины: Психолингвистика