О структуре генеалогических деревьев – очевидной и не очевидной -

Это продолжение увлекательной статьи про родословные дерево.

...

хорошо структурированы и вполне формализуемы. Другое дело, что применить к этой структуре традиционные для социологии алгоритмы статистического анализа очень не просто, но это отдельный вопрос, которого мы в данной статье касаться не будем.

Заметим лишь, что если в графе табл. 3 “Характер информации” генеральная тенденция (по мере движения сверху вниз) – увеличение свободы “респондента”, то в графе “Способы обработки и анализа данных” генеральная тенденция – увеличение свободы (или произвола) исследователя; или (как практическая альтернатива) углубление теоретического анализа и методологической рефлексии. Все эти обстоятельства существенны не только для характеристики каждого метода, но и для оценки статуса и качества собираемой информации, осмысленной и достоверной ее интерпретации. Как видим, выбор метода имеет важные последствия и определяет тип исследования (или сам определяется типом исследования).

О структуре генеалогических деревьев – очевидной и не очевидной

Метод родословного дерева существенно отличается от других методов (объектов) социологического анализа также по форме организации и представления информации. Он имеет “комплексный” характер и состоит из двух частей. Первая – рисунок или граф, где каждый персонаж – “вершина”, а связи одной вершины с другими – “ребра”.

Ребра обозначают различные виды связи: вертикальными ребрами обычно обозначаются кровные связи между поколениями, а горизонтальными – родственные и свойственные связи в рамках одного поколения). Вторая часть – описание вершин и ребер графа либо в форме относительно свободного текста, либо в виде таблицы.

Рис. 1. Типичные фигуры родословного дерева (основные элементы)

Рассмотрим некоторые типичные (элементарные) фигуры родословных деревьев (рис. 1). Само по себе дерево образует каркас, заданный четкой структурой родственных и свойственных связей (табл. 4). Одни из связей могут быть квалифицированы как прямые: родители – дети (включая отношения “тесть/теща – зять” и “свекор/свекровь – невестка, сноха”) – супруги. Другие связи опосредованные. Во-первых, это дядя/тетя, бабушка/дедушка, прабабушка/прадедушка, внуки, правнуки, племянники и т.п.; во-вторых, золовка, деверь, шурин, ятровь, свояченица и т.п. (последние иногда называют не родственными, а “свойственными” отношениями). Однако вне зависимости от типа этих связей графический путь между любыми двумя персонажами генеалогического дерева имеет отчетливое описание и может быть вычислен.

Таблица 4 Основные русские термины родства

Дадим описание родственных отношений между персонажами, представленными на рис. 2. Персонажи № 1 и № 2 брат и сестра. Каждый из них имеет свою семью: № 3 является мужем сестры (№ 1), то есть по отношению к № 2 свояком, а № 4 – женой брата (№ 2), то есть по отношению к № 1 золовкой. Таким образом мы описали отношения свойства между персонажами верхнего уровня дерева. Перейдем к следующему уровню: № 5 – сын № 1 и № 3, № 6 – его жена, то есть невестка его матери (№ 1) и сноха его отца (№ 3). По отношению к № 5 персонажи № 8 и № 9 являются двоюродными сестрами, то есть дочерьми его дяди (№ 2).

Рис. 2. Фрагмент условного генеалогического древа

Даже если бы автор-составитель подобного родословия указал только персонажей № 8 и № 9, обозначив их как двоюродных сестер персонажа № 5, и не указал персонажей № 2 и № 4, мы имели бы веские основания “зарезервировать” на дереве место для брата или сестры одного из родителей (№ 1 или № 3) данного персонажа. Именно в этом смысле мы говорим о “вычислимости” пути между любыми двумя персонажами родословного дерева даже при некоторой его неполноте.

Генеалогическое дерево – не просто совокупность (или сеть) персонажей, объединенных системой родственных связей. В его структуре кроме персонажей можно (и целесообразно) выделять и другие относительно самостоятельные объекты. С одной (формальной) стороны – поколенческие уровни (в нашем примере на рис. 2 их четыре); с другой (содержательной) стороны – “нуклеарные” семьи (на рис. 2 их пять); роды или фамилии, которых в нашем примере три; семейно-родственные группы, домохозяйства (для оценки двух последних образований в данном примере нет необходимой информации) и, может быть, некоторые другие.

Под нуклеарной семьей мы понимаем “малую социальную группу, состоящую из супругов и их детей” [23]. Нуклеарная семья может быть полной, если в наличии имеются оба супруга и хотя бы один ребенок, и неполной, если отсутствуют либо один из супругов, либо дети. Очевидно, что каждый персонаж одновременно или последовательно может принадлежать к разным нуклеарным семьям.

Рис. 3. Генеалогическое древо О.П. Суруповой, 1992/1993 учебный год

Родом (или фамилией) будем называть всех персонажей, объединяемых только прямыми (по вертикали) и опосредованными (по горизонтали) кровными родственными отношениями и имеющих одну фамилию. Таким образом, род может занимать всю “вертикаль” генеалогического дерева, в отличие от нуклеарной семьи, которая располагается на одном или двух непосредственно соседствующих уровнях поколений.

Специального обсуждения требует такой элемент генеалогического дерева, как семейный клан. Формально все персонажи, включенные в генеалогическое дерево, составляют семейно-родственную группу – семейный клан. Иными словами, генеалогическое дерево – это один из способов визуального представления семейного клана. Целесообразно ввести наряду с указанным выше широким смыслом также специфический (узкий) смысл этого понятия, подразумевая не всю совокупность персонажей, но лишь тех, кто связан с конкретной нуклеарной семьей тесными физическими и/или духовными контактами.

В этом смысле и понятие “семейный клан”, и обозначаемая им семейно-родственная группа существенно отличаются от другого общепринятого понятия – “домохозяйство”. Последнее означает лиц, живущих под одной крышей и/или ведущих общее хозяйство. “Семейный клан” в используемом здесь узком смысле объединяет не всех членов семейно-родственной группы, а лишь тех, кого составитель родословия считает психологически, мировоззренчески и духовно близкими себе.

Поясним это на примере. Когда школьники начали рисовать свои генеалогические деревья, они стремились выявить и представить на них максимальное число родственников. В то же время многие испытывали психологический дискомфорт от того, что определенная (у некоторых довольно значительная) часть персонажей на их деревьях представлена чисто формально. Да, это родственники, но ни по духу, ни “по жизни” они не имеют отношения к их семье. Некоторые поделились этими тревогами с преподавателем. Тогда первоначальное задание было дополнено просьбой обозначить на родословном дереве разными цветами тех, о ком ничего или почти ничего им не известно; кого информант никогда не видел лично, но о ком много слышал, с кем хорошо знаком заочно (семейные легенды); с кем он общался когда-либо, хотя бы единожды; наконец, тех, с кем он и члены его семьи общаются постоянно или достаточно часто и регулярно.

Это дополнительное задание оказалось легко выполнимым и сняло психологический дискомфорт, кроме того позволило получить наглядное представление о степени сплоченности семейно-родственных групп. Стало очевидным, что понятие “наша (или моя) семья” кроме формального (юридического) имеет и неформальное, эмоционально-психологическое содержание, которое, как нам кажется, и отражается в предлагаемом узком смысле понятия “семейный клан”.

Подходы к описанию генеалогических деревьев

Способ и характер описания генеалогических деревьев или, если угодно, теоретическая концепция определяют многое. В частности, идеология указанного выше программного продукта Corel Family Tree охватывает далеко не все из перечисленных нами элементов генеалогических деревьев. Принятая его авторами концепция, похоже, вообще не предполагает обобщенного описания, как не предполагает и типологизации деревьев и много другого, что интересно и необходимо для социолога. Не случайно программа оперирует понятиями “индивид”, “мать” и “отец”, “супруг” как характеристиками индивида, “дети”-сиблинги (как характеристикой детей).

Активно используется в программе и такое понятие, как “события”. Круг событий обширен: это рождение, крещение, конфирмация, перепись, усыновление, эмиграция, окончание учебного заведения, регистрация брака, отставка, утверждение завещания, смерть и, наконец, похороны, то есть почти все важные с для благочестивого католика жизненные события. При этом предлагается возможность зафиксировать место, где произошло каждое событие. Широк и предлагаемый спектр отношений к включаемым в дерево индивидам: “чужой” (estranged), отдельный, самостоятельный (separated), конфиденциальный, разведенный, партнер, друг, супруг. “Статус отца” (status of father) включает такие определения, как родной (natural), член семьи, усыновитель, официальный опекун, воспитатель, крестник, однако предусматривается и тайный, конфиденциальный (private) ioao. Уже по этим неполным данным, которые авторы CFT предлагают пользователю своего продукта, можно реконструировать образ принятой ими теоретической концепции и охарактеризовать ее ориентацию как весьма прагматическую и далекую от задач, актуальных для социолога.

Описание дерева в целом

Во-первых, в качестве ключевой характеристики целесообразно выделить количество уровней дерева (с раздельным учетом “вышестоящих” и “нижестоящих” по отношению к тому уровню, на котором находится составитель родословия).

Во-вторых, общее число отображенных на нем персонажей. Это самые общие параметры, позволяющие различать и группировать (классифицировать, типологизировать) генеалогии.

В-третьих, к числу общих параметров целесообразно отнести число родов (фамилий), присутствующих на генеалогическом дереве.

Достаточно существенной характеристикой может быть номер уровня, на котором находится информант (или респондент). Номер уровня тоже можно отнести к общим характеристикам дерева. Для того, чтобы последняя характеристика приобрела статус общей, требуется определенная стандартизация в описании деревьев. Действительно, в минимально и максимально “населенных” деревьях из нашей коллекции (рис. 1, 2) в первом случае респондент (составитель дерева) находится на третьем уровне (если считать сверху вниз) и на первом (если считать снизу вверх), во втором случае респондент находится на четвертом уровне (если считать сверху) и на третьем (если считать снизу). Следовательно стоит договориться хотя бы о направлении нумерации уровней. Также целесообразно принять в качестве эталона дерево, включающее максимальное количество уровней, и к этому эталону “привязывать” конкретные генеалогические деревья.

Очевидно, что номер уровня, на котором расположен сам составитель дерева, достаточно тесно коррелирует с возрастом автора. Однако эта связь не настолько жесткая, чтобы заменить данный параметр возрастом. В рассматриваемых нами примерах оба автора – ровесницы, ученицы одного класса, принадлежат к одному поколению, но у одной из них есть племянница, которая и “заполняет” самый “низкий” уровень дерева. Привязка обоих деревьев к условному эталону, с одной стороны, выравнивает “генеалогический статус” респондентов – обе они окажутся на третьем (снизу) уровне, а с другой стороны, дополнительно подчеркивает принципиальное различие между этими деревьями.

Некоторые исследователи, в частности К. Белл, используют прием отображения родословных деревьев, при котором исходно разводятся отцовская и материнская родственные группы [11]. В некотором отношении это целесообразно и даже удобно. По крайней мере эта форма позволяет легко обнаружить известный дисбаланс информированности о родственниках с материнской и отцовской сторон (рис. 4). Однако при этом не столь наглядна общая “глубина” (число уровней или поколений) родословия.

По всей вероятности, номенклатуру общих характеристик дерева можно дополнять. Мы рассматривали довольно большое число возможных характеристик, но инвариантными (то есть не тяготеющими к тому или иному тематическому классу задач) нам показались далеко не все из них. Так, в качестве общей характеристики можно было бы использовать любой параметр самого респондента: возраст, род занятий, место рождения, уровень образования. Но каждый из них, будучи вынесен в число общих характеристик дерева в целом, более или менее жестко тематизирует (привяжет к конкретному тематическому направлению) всю коллекцию.

Следующий ключевой элемент генеалогического дерева – поколенческий уровень, (или колено), на наш взгляд, заслуживает отдельного описания, поскольку характеризует структуру в целом. Целесообразно выделить следующие его тематически независимые (инвариантные) показатели: общее количество персонажей, составляющих данный уровень; общее число супружеских пар; число персонажей, не состоящих в браке; число персонажей, состоявших более чем в одном браке; число детей, то есть число “выходов” на нижестоящий уровень генеалогии или “ребер графа”, связывающих данный уровень с более “младшим” (или с уровнем непосредственных потомков); отношение общего числа персонажей, составляющих данный уровень, к числу всех детей, рожденных его “представителями”. Нетрудно заметить, что все перечисленные показатели имеют чисто количественный характер. Именно это обстоятельство придает им статус общих характеристик любого уровня генеалогии, инвариантных по отношению к конкретной тематике.

Сравнение описаний разных уровней (колен), представленных в том или ином генеалогическом дереве, – достаточно мощный инструмент типологизации самих деревьев. В частности, одним из возможных результатов здесь может быть, например, трехчленная типология генеалогических деревьев или семейных кланов (в широком смысле) такого вида: 1) растущие, развивающиеся; 2) стабильные (самовоспроизводящиеся); 3) затухающие, исчезающие.

Рис. 4. Генеалогическое древо М.О. Желтоуховой (СПб ГАК, 1992/1993 учебный год)

Описание отдельных объектов (подструктур) генеалогического дерева

Рассмотрим основные элементы генеалогического дерева (относительно самостоятельные объекты на нем), перечислив с минимальными комментариями характеристики (показатели), необходимые для описания каждого из них.

Нуклеарная семья. Дата образования семьи (дата вступления в брак супругов или дата отделения взрослого холостого лица от родительской семьи); дата распада семьи (смерть, развод или какая-либо иная причина); “возраст” семьи или продолжительность брака; число детей; общее число членов семьи; даты отделения детей от родительской семьи.

Род (фамилия). Количество персонажей, составляющих род; количество нуклеарных семей, составляющих род; число уровней, на которых располагаются члены рода; диапазон (номера) уровней рода; число замужних женщин, сохранивших девичью (родовую) фамилию.

Комментарий. Как уже говорилось, в последние годы в силу ряда политических, экономических, национальных и иных причин повысился интерес людей к своему происхождению, к истории своей фамилии, своего рода. В России именно происходят, как нам кажется, существенные (в чем-то необратимые) изменения в этой области.

При изучении каждого из выделенных нами элементов (объектов) генеалогического дерева возникает определенный круг задач и проблем. В частности, в современных исследованиях в области медицинской генетики не случайно в качестве объекта генеалогического анализа использовали то, что мы назвали родом, поскольку генетические проблемы присущи именно этому объекту.

Семейный клан (в узком смысле). Общее количество персонажей, относимых к данному клану; число нуклеарных семей, входящих в клан; число уровней поколений, охватываемых кланом; диапазон уровней (их номеров); число родов (фамилий), причисляемых к клану; доминирующий тип родства в клане.

Комментарий. Описание этого объекта связано с определенными трудностями, поскольку нет уверенности в том, что перечисленные характеристики необходимы и достаточны. Четкая и прозрачная идентификация семейных кланов — также отнюдь не простая задача и потребует дополнительной серьезной работы. Можно не сомневаться в значимости выделения данного объекта, а также в том, что исследование семейных кланов будет полезным и интересным со многих точек зрения.

Домохозяйство. “Домохозяйство” определяется как семейно-родственная группа, живущая “под одной крышей” и ведущая общее хозяйство. Выделение этого среза семейно-родственной структуры требует некоторых специальных усилий, по меньшей мере дополнительной установки для составителя родословия и введения дополнительных признаков. Домохозяйство отличается большей тематической ангажированностью по сравнению с другими элементами родословного древа и скрывает в себе “подводные камни”. В частности, члены домохозяйства – не обязательно родственники и не исключительно родственники, но почти всегда это люди, отношения между которыми оформлены юридически (что очень часто несущественно для фактических родственных связей). Тем не менее мы включили данный элемент в описание, полагая, что он будет играть заметную роль в социальных процессах. Для описания домохозяйства представляется существенным следующее: имя (или номер) домохозяйства, число лиц, входящих в домохозяйство; доля женщин (или мужчин); число фамилий (родов), представленных в домохозяйстве; число нуклеарных семей.

Конкретный персонаж (индивид). Пол, даты жизни (рождения и смерти); число браков; дата вступления в каждый брак; дата прекращения каждого брака; место рождения.

Комментарий. Количество характеристик индивидов может быть больше, однако мы ограничились только названными выше, поскольку иные параметры достаточно жестко заданы конкретной исследовательской тематикой (род занятий, профессия, образование, квалификация, место жительства, место работы). Впрочем, и дата вступления в брак, и дата прекращения брака могут быть квалифицированы как тематически ангажированные.

Позиция “место рождения” может показаться спорной, ибо само по себе место рождения человека в определенном смысле случайно. Известно много случаев, когда женщины рожают, например, в дороге, и впоследствии человеку никогда не удается попасть в то место, где он родился. Однако правилом является иное: место рождения достаточно тесно связано с длительным проживанием либо самого человека, либо его родителей.

Позиция “даты жизни” (также как и “даты браков”) может иметь два состояния: закрытое, если персонаж умер (или если брак распался), и открытое, если персонаж жив на момент составления дерева (а брак действителен).

О достоверности “массовых генеалогий”

Люди, которые пытаются строить свои генеалогические деревья, нередко ощущают бесполезность обращения за помощью в какие-либо учреждения, хотя в последние годы появилось довольно много организаций, занимающихся вопросами генеалогии. Общества и союзы, объединяющие потомков дворянства и аристократии, генеалогические общества, исторические архивы, фонды, исследовательские организации – все эти учреждения заняты реставрацией традиционного, тщательно документированного построения генеалогий.

Как правило, человека удовлетворяет даже примерная картина, подтвержденная свидетельствами близких или дальних родственников. Генеалогические деревья в этих случаях являют собой инструмент самоидентификации, средство самоутверждения и самосохранения личности в истории, памяти потомков. Важно то, что составляют эти деревья не титулованные особы, озабоченные претензиями на наследство и привилегии, а обычные граждане. Поэтому массовая генеалогия подчиняется не законам права, а законам общей психологии. В частности, из нее “вытесняются” неприятные для респондентов персонажи, она в высокой степени избирательна. Некоторые персонажи могут не попасть в нее по “законам здравого смысла” или по законам “нормального восприятия”.

В нашей практике был случай, когда один автор упорно не включал в свое генеалогическое дерево старшую сестру, умершую в младенческом возрасте. О ее существовании он хорошо знал, но психологическое убеждение в том, что у него нет и никогда не было живых сестер (ни младших, ни старших), а та, что была, умерла в девятимесячном возрасте за полтора года до его собственного рождения, оказалось сильнее рационального фактографического знания. Когда этот психологический барьер был преодолен, возник другой вопрос: надо ли включать в генеалогию “несостоявшегося брата” – мертворожденного мальчика (об этом факте из жизни матери автор также хорошо знал). Если бы исследование было посвящено проблемам деторождения, то все три случая родов (мертворожденный младенец; дочь, умершая в девятимесячном возрасте и, наконец, доживший до настоящего времени сын – автор генеалогического дерева) имели бы статус релевантной информации. Чтобы изучить механизмы репродуктивного поведения, для демографической науки важно фиксировать не только рождения, но и зачатия, и прерывания беременности (естественные и искусственные). Но так как данная генеалогия служила типичным целям “массовой генеалогии” – познание собственных корней, самоидентификация и т.п., – то первые два рождения представляют собой лишь свидетельства упорного желания матери иметь ребенка.

Причины неточностей или умолчаний в генеалогических деревьях, а также их несоответствия действительным “историческим” семейным событиям могут быть разными. Наши примеры показывают, что такого рода ситуации достаточно типичны для генеалогий, которые мы называем массовыми. В связи с этим резонно поставить вопрос о степени достоверности информации, содержащейся в такого рода источниках. Наша принципиальная позиция состоит в том, что в ситуации опросов люди редко говорят неправду. Этот принцип в еще большей мере применим к массовой генеалогии. В то же время при обращении к генеалогическим деревьям следует учитывать, что их составители могут что-то забыть, о каких-то моментах собственной истории могут не знать, а иногда даже не догадываться о том, что информацию о своей семье можно где-то получить. Тем не менее массовая генеалогия, на наш взгляд, является источником надежной и достоверной информации об истории жизни семей.

В процессе сбора эмпирических данных следует тщательно прорабатывать методологические и методические вопросы, думать о приемах, которые помогли бы составителям родословий (не профессионалам) активизировать память, уйти из под влияния предрассудков и стереотипов, о том, чтобы подсказать пути (каналы, источники) поиска необходимой дополнительной информации. Естественно, все это способствует повышению достоверности и надежности данных.

“Человеческие” особенности метода

По нашему мнению, генеалогические деревья являются полноценным источником информации для изучения широкого спектра социологических проблем. Сама идея массовой генеалогии может иметь значительный социальный эффект, особенно в условиях глубоких общественных трансформаций, которые переживает российское общество. Кроме того, генеалогия выполняет некоторые социальные и социально-психологические функции. Опыт работы со школьниками и студентами показал, что многие из тех, кто начинал строить свои генеалогии, настолько вовлекались в эту работу, что продолжали поиски недостающей, по их мнению, информации совершенно самостоятельно. А затем, опять же самостоятельно, они начинали работать над текстами семейных хроник или биографий своих родителей, бабушек, дедушек, не говоря уже о собственных биографиях. Генеалогический импульс стимулирует пробуждение импульса биографического. Впрочем, и обратное влияние не редкость. В некоторых биографических интервью большие трудности возникали в начале работы – рассказчик никак не мог начать рассказ о своей жизни. Рекомендация интервьюера попробовать сначала нарисовать генеалогическое дерево в большинстве случаев оказывалась наиболее эффективным средством преодоления стартовых трудностей. Среди материалов биографического фонда, как пришедших к нам “самотеком”, так и в известном смысле стимулированных нами, генеалогические деревья также не редкость. При этом, по свидетельству самих авторов, построение генеалогического дерева помогало им полнее вспомнить конкретные жизненные ситуации, обстоятельства жизни, связанные с разными людьми, и вообще вызывало поток живых воспоминаний и ассоциаций. Кроме того, построение генеалогии помогало им организовать, структурировать, композиционно выстроить текст автобиографии. Таким образом вырисовывается еще одна очень важная, на наш взгляд, социальная функция генеалогии – функция стимулирования, активизации биографического импульса и биографической (исторической) памяти.

Заключение

Возрождение исторической памяти, неподдельный интерес людей не только к истории вообще, но и к собственным социальным корням, – одна из отличительных черт современной России (возможно, всего постсоветского пространства и стран так называемого социалистического лагеря). Разные мотивы поддерживают этот интерес, разными способами люди пытаются его реализовать, но, как правило, он имеет бескорыстную мотивацию. Генеалогические деревья представляются одним из наиболее адекватных способов не только удовлетворения этого интереса, но и исследования самого процесса возрождения исторической памяти.

Этот процесс отчасти и проявляется в “массовой генеалогии”, сначала появившейся спонтанно, а затем поддержанной некоторыми исследователями (к числу которых относим и себя). Сегодня благодаря бескорыстному интересу людей к своим корням, внутренней потребности самоопределения (идентификации), родословные деревья обретают культурный статус. Может быть, по мере продвижения экономических реформ они вновь обретут утраченный было в советское время статус юридический.

Обращение социологов к источникам этого типа, на наш взгляд, весьма перспективно, однако требует решения серьезных методологических и содержательных проблем. Опыт освоения современной вычислительной техники показывает, что компьютерные технологии эффективны лишь тогда, когда исследователь умеет достаточно полно и содержательно описывать свою предметную область на модельном уровне.

Мы попытались описать и проанализировать структуру родословий, чтобы понять, каким образом можно использовать их в социологическом исследовании. В то же время мы имели в виду подходы к обоснованию и разработке базы данных, специально предназначенной для информации такого типа. Именно по этой причине нас заботит инвариантность, если угодно, универсальность характеристик родословных деревьев. Инвариантность мы трактуем прежде всего как тематическую “неангажированность”. Задача состоит в разработке общих принципов такой базы данных и общих алгоритмов управления ею. Если эта задача будет решена удовлетворительно, то подключение специфических тематически ангажированных характеристик и признаков станет, как говорится, делом техники.

Приложение Сведения о персонажах генеалогического дерева М.О. Желтоуховой (СПб ГАК, 1992/93 уч. год)

продолжение следует...

Продолжение:

Часть 1 Родословные (генеалогические) деревья как объект социологического анализа
Часть 2 О структуре генеалогических деревьев – очевидной и не очевидной -
Часть 3 Программа «Family Tree Builder» - Родословные (генеалогические) деревья как объект

См.также

• Предки
• Потомки
• Генеалогия
• Фамилия
• Наследственность
• семья
• дети
• супруги
• семейный герб

Ответы на вопросы для самопроверки пишите в комментариях, мы проверим, или же задавайте свой вопрос по данной теме.