Лекция
Привет, мой друг, тебе интересно узнать все про потребность в творчестве, тогда с вдохновением прочти до конца. Для того чтобы лучше понимать что такое потребность в творчестве , настоятельно рекомендую прочитать все из категории Психология творчества и гениальности.
Всякая деятельность всегда содержит в себе потенциальную возможность творчества и, как правило, потенциальную «потребность» в творчестве. Вне деятельности и иначе как в деятельности творчества не бывает и в принципе не может быть. Если творчество понимать как универсальную «сущностную» возможность человека в его деятельности, то традиционное (в частности, для марксизма весьма знаменательное) понимание труда как положительной творческой деятельности оказывается в гносеологическом и антрополого-онтологическом плане первичным по отношению к деятельности вообще. В то же время, если рассматривать творчество как реальную деятельность, то ни труд, ни любая другая деятельность в принципе не тождественны творчеству, не «совпадают» с ним в полной мере, как вообще не может никакое целое совпасть в полной мере с одной из своих частей; причем труд и любая другая деятельность в их реальном воплощении, в их конкретном «локальном» функционировании, т.е. как реально протекающие процессы, могут включать в себя «творческий элемент» в самом различном объеме, вплоть до качественно господствующего и количественно преобладающего, и в этом смысле «быть творческими», - а могут и не включать в себя никаких «элементов» творчества, т.е. носить абсолютно нетворческий характер.
Поэтому фундаментально значимым будет установление взаимосвязи категорий «деятельность» и «творчество» не по принципу части и целого и даже не по принципу синойкии (существования творчества «внутри» деятельности), но усмотрение деятельности как универсальной предпосылки творчества, - прежде всего, социальной предпосылки, как среды и способа существования и развития человека и общества, включающего в себя творчество и как «подсистему», и как частный вид самое себя, и как свою процессуальную форму. Зато неправомерным и эвристически бесперспективным, лишающим понятие «творчество» всякой специфики и собственного «внутреннего» содержания оказывается даже не просто отождествление «деятельности» и «творчества», но и определение творчества как «высшего», конечного, предельного и т.д. проявления деятельности: даже при самых хитроумных попытках количественного разграничения, при сколь угодно большом числе параметров сопоставления, потенциальная возможность творчества оказывается не имманентной деятельности, но трансцендентной сущностью, осеняющей деятельность человека то ли за упорство и старание, то ли за общественную значимость его труда. Совершенно очевидная необходимость выйти за переделы личностной ограниченности для достижения любого нетривиального результата любой деятельности (самотрансценденции, как определяет ее современная психология личности) - вполне подвластная психологическому пониманию и анализу процедура, лишь метафорически сопряженная с «трансценденцией в Ничто», материализацией Духа или хотя бы «духа творчества».
Внутренние потенции разума, способность человека к метафизическому постижению мира, к представлению Ничто, к умозрению Бога (а не к вере лишь, но и к вере также) суть необходимые, но никак не достаточные условия творчества, даже при выполнении таких, например, «формальностей», как абстрактная или конкретизированная «новизна», общественная значимость достигнутого результата и т.д. Творческие и все иные потенции творческой (по характеру индивидуальной психологической предрасположенности, по уровню и качеству способностей) личности, индивидуальные склонности и задатки могут быть реализованы в творчестве, но могут и не быть реализованы или применены безрезультатно. Наличие творчества в деятельности с достаточной мерой определенности обеспечивает успешность последней, но лишь в том случае, если творчество желательно и уместно в деятельности и если приложение творчества оказывается успешным - вовсе не обязательно успешным по результату как «продукту», но даже по результату как процессу деятельности, с точки зрения обретения этим процессом неких новых характеристик, причем ни сам характер и область деятельности, ни прежние творческие достижения субъекта не обеспечивают творчества «с необходимостью».
Здесь мы сталкиваемся с весьма деликатной в человеческом смысле коллизией. Непризнание субъективно представляющегося творческим порыва, нежелание окружающих признать деятельность субъекта, а тем более результат этой деятельности творческими (а оценка может быть как справедливой, так и несправедливой) обычно переживаются «творцом» чрезвычайно болезненно. Любое творчество - это, помимо прочего, искушение бессмертием, попытка запечатлеть себя в некоей более долговечной, чем телесный человеческий субстрат, форме. Человеческая тяга к творчеству повсеместна, психологически неисчерпаема и, так сказать, «материально обеспечена» как соответствующим нейропсихологическим механизмом, так и потенциальной возможностью творчества в любой деятельности, - и едва ли не каждый человек в той или иной форм, в той или иной степенью осознанности и с более или менее определенной степенью результативности стремится так или иначе приобщиться к творчеству: стремится творить сам, либо соприкоснуться с творческим наследием прошлого, либо попросту «запечатлеть» себя в самой разной форме - от «элементарного» житейского «строительства» (достижения по-разному понимаемого жизненного успеха) до фотоснимка в семейный альбом или собственноручного граффити, желательно на видном месте («творческий» порыв Герострата психологически - того же рода).
Сама по себе способность человека испытывать состояние «творческого аффекта», эмоционального и интеллектуального подъема, способность воспринимать и интерпретировать большие массивы новой информации и даже продуцировать новую информацию, способность к эстетическому переживанию, «эстетическому отношению» к действительности, способность к эмпатии и даже соответствующие выраженные акцентуации личности - все эти и другие замечательные и благодатные «вершинные» проявления человека (как «родового» существа, как субъекта, как личности) еще не являются фактами творчества, но лишь факторами, определяющими процесс и результат творчества в его реальных проявлениях. Состоится ли творчество, в каждом конкретном случае зависит не от силы субъективного переживания творческого подъема, но от причин, прежде всего, объективного порядка. В этом отношении показательно «творчество» в состоянии гипноза — «гипноз не создал гения» [Л. Об этом говорит сайт https://intellect.icu . Гримак]. Что же до «билета в бессмертие», то процедура трансценденции в Вечность или в Ничто - процедура столь интимная, что ее, пожалуй, не стоит объективизировать из соображений деликатности - а ну как такая тансценденция просто ничто?.. Или ничто в конкретном случае? Вот, к слову, физическая трансценденция в ничто террориста-самоубийцы. Последнее и в самом деле вершина целенаправленной деятельности, способной создать нечто принципиально новое: так 11 сентября 2001 года возникла новая ситуация в общественном сознании во всемирном масштабе, которая может иметь следствием (правда, пока не имеет) весьма прогрессивные изменения в мировой политике. Разумеется, здесь никто не станет говорить о творчестве, хотя все формальные признаки налицо...
Если представить деятельность как иерархическую систему, то творчеству принадлежит роль отнюдь не вершины, а, скорее, одного из факторов порождения иерархии деятельности, - но не столько деятельности как таковой, сколько ее социально детерминированного понимания, переносящего принципы социальной иерархии, порождаемой деятельностью, на саму деятельность. Творчество — деятельность «в чистом виде», иногда лишенная видимой мотивации, не всегда представляющаяся рациональной, не обеспечивающая абсолютного соответствия цели полученному результату, подчас «свободная» от биологической даже целесообразности, однако не свободная от «родовых» черт деятельности как биосоциальной активности, не свободная от биологической и социальной природы человека, а значит, и разного рода человеческих предрассудков. Творчество - попытка избавиться от предрассудков, но попытка, способная породить (и часто порождающая) новые предрассудки, а в рассуждениях «о себе самом» — тем паче.
Итог всех предыдущих наших рассуждений можно признать негативным. Это - вывод о том, что любая проба «расширительного» истолкования творчества неизбежно лишает понятие «творчество» специфичности и вообще определенного содержания, превращает его в синоним других понятий (других категорий) или же в многозначную - часто нарочито многозначительную - и непригодную для научного употребления аксиологическую метафору: проще говоря, в этакую похвальную грамоту, комплимент, в лозунг, в постулируемый идеал для самовоспитания и самосовершенствования... Но только не в объект познания и не в предмет исследования. психология творчество коллективное бессознательное.
При всем том наша задача - попытаться (хотя бы в самых общих чертах) определить позитивное содержание категории «творчество» (действительную, актуальную специфику творческой деятельности) как предмета исследования: как специфичной, «особенной» деятельности и особого способа деятельности человека-субъекта и как одной из «сущностных сил» человеческой «родовой природы» и — тем самым - «родовой жизнедеятельности» человечества.
Начнем с главной теоретической трудности: чем именно определяется «особость» творчества как деятельности - особым характером деятельности или ее результатом. Можно, разумеется, ответить: и тем, и другим. Больше того: такой ответ и будет - в конечном итоге - правильным, ибо творчество и есть качественно особенный способ деятельности, приводящий в итоге к особенному результату, качественно отличному от типичных результатов всех других способов деятельности. Но, во-первых, к «творческому» результату могут (хотя и редко) привести и другие (типичные) способы деятельности. Во-вторых, любой творческий результат возникает с определенной закономерностью в целостном процессе деятельности (а любая деятельности содержит в себе потенции творчества), и возникает с тем большей вероятностью (и даже, как нам представляется, с необходимостью, но со стохастической вероятностью), чем более господствующее положение занимает творчество во всем этом процессе; этот результат непосредственно зарождается (если не всегда, то почти всегда, и если не в полной мере, то в значительной степени) именно в «акте» творчества и утверждается в итоге этого «акта». Но эта творческая часть всегда составляет именно часть целостного процесса деятельности, конечным продуктом которого и является творческий результат. В-третьих, само определение «творческой сущности» результата не вытекает с необходимостью «изнутри» творчества самого по себе и даже творчества «в себе» (в последнем случае образуется порочный круг ложного в данном случае единства процесса и результата). В-четвертых, при любом «содержательном» понимании творчества не результат, но характер деятельности (способ ее) является активной стороной и решающим образом определяет специфику творчества. В-пятых, именно «творческий способ» деятельности по своей «имманентной» сущности и по своей сознательной направленности всегда имеет целью достижение «творческого результата». Как нам представляется, этот результат закономерно порождается способом деятельности, если, конечно, соблюдены все специфические условия как актуализации способа, так и его адекватного применения к предмету деятельности; результат может оказаться более или менее соответствующим первоначальной «гипотезе» субъекта деятельности (целевой «модели» искомого результата») или полностью ее опровергающей, но окажется именно «творческим результатом» (подчеркнем: речь идет о закономерности и даже необходимости достижения «творческого результата» как такового, но не о необходимости достижения его в каждом конкретном случае).
Вышеперечисленные обстоятельства и побуждают нас избрать в качестве системообразующего параметра модели творчества именно способ деятельности. Еще раз оговорим условность нашего выделения способа из иных параметров творчества как деятельности: при «расширительном» понимании творчества - а такое понимание не только имеет право на существование, но и для любого неэпистемологического подхода к деятельности правомерен и даже продуктивен - способ и результат, предпосылка и реализация, этап и процесс, акт и актуализация не столько системное целое, сколько «просто» целое, причем праксиологически предпочтительное, переводящее всю проблематику творчества в область прикладной педагогики и психологии (как то мы видим, например, у Э. де Боно).
В начале темы мы выбрали в качестве предварительной гипотезы общепринятое «словарно-бытовое» понимание творчества как созидание или открытие чего-то нового, ранее небывалого или неизвестного. Далее, в процессе рассмотрения «расширительных» толкований, мы были вынуждены ввести еще одно уточнение, или ограничение: творчество есть создание или открытие принципиально (качественно) нового - ни усовершенствование «старых» материальных объектов или представлений о мире, ни создание новых «предметов» уже известного класса (новых вариантов уже существующего «типа» предметов), ни количественное «прибавление» наших знаний, уточняющее и обогащающие наши «сущностные» наличные знания о каком-либо явлении и процессе не являются собственно творчеством, каким бы уровнем самоотдачи, инициативы, напряжения сил они ни создавались, сколь бы «творческим» ни представлялся и самому субъекту деятельности, и общественному мнению процесс и результат создания «нового». Вводя подобное ограничение, мы солидаризуемся с большим рядом исследователей, которые выделяют принципиальную новизну результата («продукта») в качестве дифференциального фактора разграничения творческой и не творческой деятельности. Однако умозрение подобной дифференциации сопряжено с двумя не вполне корректными процедурами. Во-первых, результат деятельности либо оказывается первичен по отношению к процессу, либо процесс и результат удаляются друг от друга. Во-вторых, оказывается весьма затруднительным (и дает возможность для произвольных и субъективных толкований) не столько даже определить «принципиальную новизну» результата, сколько совместить такое определение с представлением о специфике творчества прежде всего и главным образом как о специфике деятельности. Эта фундаментальная трудность особенно наглядно выступает при любых попытках конкретизировать «принципиальную новизну» результата в ее объективном аспекте: как нечто независимое от субъекта деятельности, ценностное в отрыве от своего создателя и даже безотносительное к своему создателю (безотносительное, разумеется, постольку, поскольку удается абстрагировать итог деятельности от деятеля, и в силу того, что результат деятельности для нас существует зачастую как «предмет», как нечто готовое, наличное, данное - и «пользователь» может не придавать значения ни авторству, ни принципиальной новизне «продукта» деятельности, который вполне может быть «творческим продуктом», а может и не быть таковым). Осознанием подобной трудности и объясняются, наверное, попытки привнести в рассмотрение творчества его «внешний» аксиологический аспект, т.е. определить творчество как создание новых общественно значимых ценностей, духовных и/или материальных.
Подход к оценке результата («продукта») творчества в его общественной (как сегодняшней, так и исторической) значимости не только абсолютно правомерен, но и необходим. Правомерен как оценка результатов творчества «извне», с точки зрения социальной практики и культуры. Но он абсолютно неправомерен по отношению к творчеству «изнутри» - к творчеству как деятельности и тем более как к способу деятельности. Здесь, хотя и в меньшей степени, чем при «расширительной» трактовке творчества, значительно снижается уровень корректности при определении специфики творчества по отношению к деятельности: и потому, что «принципиально новый» результат может быть получен, пусть не как правило, а, скорее, «в порядке исключения», - но может быть получен независимо от характера деятельности, и потому, что творческая деятельность (творческий способ деятельности), даже при условии адекватного применения способа к конкретному предмету деятельности, не обязательно приводит к объективно новым (тем более принципиально новым объективно) результатам, к созданию общественно значимых «продуктов» (в широком смысле) и ценностей.
Это «уязвимое место» социокультурного определения творчества подмечено очень многими исследователями творчества. В самом деле, изобретение изобретенного (при недостаточной информированности изобретателя), или признание ценности давно достигнутого, но не востребованного в свое время творческого «результата», или непонимание современниками значимости научного открытия или художественного произведения - все это говорит о том, что критерий общественной значимости результата далеко не универсален, причем не только «на частном уровне» психологической науки. Социальная значимость результата иррелеванта как при рассмотрении психологического аспекта протекания процессов любого, а не только творческого созидания, так и при любом ином рассмотрении творчества как деятельности и как способа деятельности. По отношению к творчеству «изнутри» (в его сущностной природе как деятельности субъекта) действительно корректным и адекватным критерием может быть только принципиальная новизна полученных результатов для субъекта, но не их объективная социокультурная значимость: в противном случае объективно социальное оказывается абсолютным детерминантом субъективного в творчестве, а значимость творческого результата будет раз и навсегда определена тем, какова «общественно-полезная» компонента этого результата в момент его получения или первого обнародования, либо значимость («творческостъ») результата будет ставиться под сомнение по мере достижения еще более «полезных» результатов.
7 уровней пирамиды Маслоу объединяют следующие группы потребностей:
Базисные потребности – включают в себя физиологические потребности, а также потребности в безопасности, удовлетворение которых жизненно важно для человека.
Потребности в контакте – это потребности в социальных связях и внимании других людей.
Потребности в развитии – это потребности человека в развитии, творчестве, самоутверждении. Отличительная особенность этих потребностей в том, что эти потребности не насыщаемы. Чем более творческий человек, тем более важно для него заниматься этой деятельностью и творить еще.
Потребности замещают одна другую по принципу доминанты: высшие уровни потребностей актуализируется при удовлетворении всех предыдущих. Деятельность имеет направленность в сторону самой неудовлетворенной потребности.
1. Существует ли потребность в творчестве?
2. Что такое синойкия?
3. Что такое трансценденция?
4. Кто такой Герострат?
5. Что означает слово «социокультурный»?
Напиши свое отношение про потребность в творчестве. Это меня вдохновит писать для тебя всё больше и больше интересного. Спасибо Надеюсь, что теперь ты понял что такое потребность в творчестве и для чего все это нужно, а если не понял, или есть замечания, то не стесняйся, пиши или спрашивай в комментариях, с удовольствием отвечу. Для того чтобы глубже понять настоятельно рекомендую изучить всю информацию из категории Психология творчества и гениальности
Комментарии
Оставить комментарий
Психология творчества и гениальности
Термины: Психология творчества и гениальности