Лекция
Это окончание невероятной информации про риторические фигуры.
...
двоякой сущности: быть средством языка и поэтической фигурой. Первым, кто противопоставил поэтической метафоре языковую, был Ш. Балли, который показал всеобщую метафоричность языка.
Метони́мия (др.-греч. μετονυμία — «переименование», от μετά — «над» и ὄνομα/ὄνυμα — «имя») — вид тропа, словосочетание, в котором одно слово замещается другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. п.) связи с предметом, который обозначается замещаемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении.
Метонимию следует отличать от метафоры, с которой ее нередко путают: метонимия основана на замене слов «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот и т. п.), а метафора — «по сходству». Частным случаем метонимии является синекдоха.
Например: «Все флаги в гости будут к нам», где «флаги» означают «страны» (часть заменяет целое, лат. pars pro toto). Смысл метонимии в том, что она выделяет в явлении свойство, которое по своему характеру может замещать остальные. Таким образом, метонимия по существу отличается от метафоры, с одной стороны, большей реальной взаимосвязью замещающих членов, а с другой — большей ограничительностью, устранением тех черт, которые не заметны в данном явлении непосредственно. Как и метафора, метонимия присуща языку вообще (ср., например, слово «проводка», значение которого метонимически распространено с действия на его результат), но особенное значение имеет в художественно-литературном творчестве.
В ранней советской литературе попытку максимального использования метонимии и теоретически и практически дали конструктивисты, выдвинувшие принцип так называемой «локальности» (мотивировку словесных средств темой произведения, то есть ограничение их реальной зависимостью от темы). Однако эта попытка не была достаточно обоснована, поскольку выдвижение метонимии в ущерб метафоре незакономерно: это два различных пути установления связи между явлениями, не исключающие, а дополняющие друг друга.
Олицетворение Церкви. Статуя Страсбургского собора
Олицетворе́ние (персонифика́ция, прозопопея) — троп, приписывание свойств и признаков одушевленных предметов неодушевленным. Весьма часто олицетворение применяется при изображении природы, которая наделяется теми или иными человеческими чертами.
Примеры:
А и горе, горе, гореваньице!
А и лыком горе подпоясалось,
Мочалами ноги изопутаны.
— Народная песня
Олицетворение было распространено в поэзии разных эпох и народов, от фольклорной лирики до стихотворных произведений поэтов-романтиков, от прециозной поэзии до творчества ОБЭРИУтов.
Па́фос (греч. πάθος — страдание, страсть, возбуждение, воодушевление) — риторическая категория, соответствующая стилю, манере или способу выражения чувств, которые характеризуются эмоциональной возвышенностью над чем-либо.
Категория впервые была полно разработана Аристотелем, который наряду с пафосом выделял такие элементы риторики, как этос и логос. В трактовке Аристотеля, пафос представляет собой прием, при котором эстетика повествования передается через трагедию героя, его страдание и ответные эмоции зрителей. Используя пафос, автор или оратор должен вызвать у аудитории нужные чувства, при этом не открывая до конца собственные.
Не следует путать с Парафраз.
В стилистике и поэтике, перифра́з (перефра́з, перифра́за; от др.-греч. περίφρασις — «описательное выражение», «иносказание»: περί — «вокруг», «около» иφράσις — «высказывание») — это троп, описательно выражающий одно понятие с помощью нескольких.
Перифраз — косвенное упоминание объекта путем не называния, а описания (например, «ночное светило» = «луна» или «Люблю тебя, Петра творенье!» = «Люблю тебя, Санкт-Петербург!»).
В перифразах названия предметов и людей заменяются указаниями на их признаки, например, «пишущий эти строки» вместо «я» в речи автора, «погрузиться в сон» вместо «заснуть», «царь зверей» вместо «лев», «однорукий бандит» вместо «игральный автомат». Различают логические перифразы («автор „Мертвых душ“») и образные перифразы («солнце русской поэзии»).
Нередко перифраз используется для описательного выражения «низких» или «запретных» понятий («нечистый» вместо «черт», «обойтись посредством носового платка» вместо «высморкаться»). В этих случаях перифраз является одновременно эвфемизмом.
Сарка́зм (греч. σαρκασμός, от σαρκάζω, буквально «разрывать плоть») — один из видов сатирического изобличения, язвительная насмешка, высшая степень иронии, основанная не только на усиленном контрасте подразумеваемого и выражаемого, но и на немедленном намеренном обнажении подразумеваемого.
Сарказм — это насмешка, которая может открываться позитивным суждением, но в целом всегда содержит негативную окраску и указывает на недостаток человека, предмета или явления, то есть того, в отношении чего происходит. Как и сатира, сарказм заключает в себе борьбу с враждебными явлениями действительности через осмеяние их. Беспощадность, резкость изобличения — отличительная особенность сарказма. В отличие от иронии, в сарказме находит свое выражение высшая степень негодования, ненависть. Сарказм никогда не является характерным приемом юмориста, который, выявляя смешное в действительности, изображает ее всегда с известной долей симпатии и сочувствия.
Комический элемент в саркастическом изобличении может быть весьма ничтожен. В сарказме негодование высказывается вполне открыто. С таким сарказмом говорит, например, Лермонтов о своем поколении: «богаты мы, едва из колыбели, ошибками отцов и поздним их умом…», и заключает свою «Думу» едким сравнением отношения к нему будущих поколений с «насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом».
Благодаря своей непосредственной ударности, сарказм является формой изобличения, в одинаковой степени присущей публицистике, полемике, ораторской речи, художественной литературе. Именно поэтому сарказм особенно широко используется в условиях острой политической борьбы. Развитая политическая жизнь Греции иРима породила высокие образцы сарказма у Демосфена, Цицерона и Ювенала.
Глубоким сарказмом было проникнуто творчество борцов молодой буржуазии против феодализма. Рабле, гуманист, боровшийся против скованности сознания теологией и схоластической наукой, стрелы сарказма направляет против схоластических ученых, производя от слова «Сорбонна» насмешливые «сорбонята», «сорбониды» и т. д. Вольтер широко использовал прием сарказма для изобличения Римско-католической церкви и ее служителей в своих памфлетах и в особенности в «Орлеанской девственнице». В памфлетах Вольтера сарказм в адрес церкви поднимался до патетики негодования в часто повторяемой концовке: «Ecrasez l’infâme» (Раздавите гадину). Чрезвычайным разнообразием отличаются сарказмы Свифта в его изобличении различных сторон общественной жизни современной ему Англии.
Примеры сарказмов, которые стали афоризмами:
Сине́кдоха (др.-греч. συνεκδοχή — соотношение, дословно — «сопонимание») — троп, разновидность метонимии, основанная на перенесении значения с одного явления на другое по признаку количественного отношения между ними. Обычно в синекдохе употребляется:
Сравне́ние — троп, в котором происходит уподобление одного предмета или явления другому по какому-либо общему для них признаку. Цель сравнения — выявить в объекте сравнения новые, важные, преимущественные для субъекта высказывания свойства.
В сравнении выделяют: сравниваемый предмет (объект сравнения), предмет, с которым происходит сопоставление (средство сравнения), и их общий признак (основание сравнения, сравнительный признак, лат. tertium comparationis). Одной из отличительных черт сравнения, является упоминание об обоих сравниваемых предметах, при этом общий признак упоминается далеко не всегда Сравнение следует отличать от метафоры.
Сравнения характерны для фольклора.
Известны разные виды сравнений:
Сравнения в виде сравнительного оборота, образованного при помощи союзов как, будто, словно, точно: «Мужик глуп, как свинья, а хитер, как черт». Бессоюзные сравнения — в виде предложения с составным именным сказуемым: «Мой дом — моя крепость». Сравнения, образованные при помощи существительного в творительном падеже: «он ходит гоголем». Отрицающие сравнения: «Попытка не пытка».
Эвфеми́зм (греч. ευφήμη — «благоречие») — нейтральное по смыслу и эмоциональной «нагрузке» слово или описательное выражение, обычно используемое в текстах и публичных высказываниях для замены других, считающихся неприличными или неуместными, слов и выражений. В политике эвфемизмы часто используются для смягчения некоторых слов и выражений с целью введения общественности в заблуждение и фальсификации действительности. Например, использование выражения «более жесткие методы допроса» вместо слова «пытки» и т. п.
Эвфемизмы используются в речевых или печатных текстах для замены слов, признанных грубыми или «непристойными», например, бранно-ругательных и матерныхслов. Иногда в качестве эвфемизмов используются «нелитературные» слова с меньшей отрицательной «нагрузкой», чем брань и мат — просторечные, жаргонные, авторские. Использование эвфемизмов значительно смягчает негативную «нагрузку» на текст бранных или матерных слов, хотя в большинстве случаев по эвфемизму либо по смыслу текста можно установить, какое слово он заменяет.
В основе явления эвфемизма лежат:
По мере того, как утончаются формы быта человека, прямые обозначения известных предметов и явлений (например, некоторых физиологических актов и частей человеческого тела) начинают почитаться одиозными и изгоняются из языка, в особенности из его литературного отражения. Так, для знатного патриция в эпоху расцвета экономической и политической мощи Рима становятся неприемлемыми некоторые обороты более ранней эпохи: лат. Noli dici morte Africani “castratam” esse rem publicam (Цицерон, «De oratore», II).
Средневековое рыцарство избегает в куртуазной поэзии прямых обозначений половых органов, демонстративно сохраняемых в своем языке выдвигающимся третьим сословием («Роман о Розе»). Особой склонностью к эвфемизмам отличается обычно язык в момент стабилизации культуры, например, языковое жеманство варистократических салонах XVI—XVII веков, язык литературы XIX века.
Не только в общении применяются иные формы обращения, но и о пороках или проступках говорится в особо смягченных выражениях. На «обнаружении» подобных эвфемизмов строятся часто формы сатиры и иронической антифразы.
Согласно Мокиенко , популярным эвфемизмом «первого члена» обсценной триады является оборот «три буквы». Кроме очевидных эвфемистических вариантов матерных слов (блин, блин горелый, бляха муха, ядрен батон, японда бихер, японский городовой), Мокиенко указывает на «подколодную змею русского мата» в безобидно выглядящих эвфемизмах «елочки зеленые!» и «матушки мои!».
Исследователи-филологи, работающие в этой области, сами используют эвфемизмы, обычно с целью «расширить круг адресатов» их работ. Мокиенко указывает на любопытный эвфемистический псевдоним англ. Boris Sukitch Razvratnikov, под которым публиковал свои работы по обсценной лексике американский славист В. Фридман (англ.)русск. . Е. П. Сеничкина в своем словаре эвфемизмов для сохранения научного стиля использует термин «вместо прямого обозначения» и, в единичных случаях, замену букв в «прямых именованиях» звездочками; при этом любители «клубнички» отсылаются к словарю В. Буя «Русская заветная идиоматика» , в котором с «исчерпывающей полнотой» описаны внелитературные эвфемизмы .
У людей, чьи профессии сопряжены с риском, существуют суеверные табу на некоторые слова. Например, летчики, парашютисты, артисты цирка избегают употреблять слово «последний». Оно заменяется на «крайний» (или «еще раз», непосредственно в цирке принято говорить «заключительный» или «на бис») — например, «крайний полет». Также стараются избегать слова «смерть», заменяя его на «костлявая», «безносая», «эта, с косой». Старатели вместо «золото» говорят «желтый металл». Так же называется золото в полицейских протоколах, поскольку окончательное заключение о природе и характеристиках изъятого (найденного) дает специальная экспертиза, и до ее решения признавать желтый металл золотом неправомерно. Аналогичное происхождение имеет термин «лицо кавказской национальности», применявшийся для обозначения лиц неопределенной этнической группы, чья личность на момент составления протокола не была установлена, и перекочевавшее затем в повседневную речь.
В английском языке значительное накопление эвфемизмов произошло в викторианскую эпоху. Наиболее известными являются эвфемизмы для «неприличных» частей тела, которые часто заменяют названиями животных.
Для обозначения полового члена используется масса эвфемизмов: prick (букв. «колоть»), dick (уменьшительное от имени Ричард), big ben, cock (букв. «петух»), middle leg, pecker («тот, кто клюет») и т. д.
Часть этих эвфемизмов стала считаться непристойной лексикой. Ранее наиболее оскорбительным было употребление слова «prick». В современном английском наиболее грубым считается «cock». Слово «cock» в значении «петух» вообще вышло из общего употребления, приличным считается употреблять «rooster». Это напоминает ситуацию в русском языке со словом «трахать».
Эвфемизмы: pussy (букв. «киска», «кошечка») , beaver (букв. «бобер»).
Слова, полностью соответствующего по экспрессии русскому слову «жопа», в английском языке нет. Слову «попа» соответствует вполне допустимое английское словоbutt. Слово arse (букв. «осел», «дурак») — в американском английском ass — ранее было эвфемизмом, но уже давно стало ругательным словом.
Существует несколько «вежливых» выражений, например «aunt visit» — визит тетушки, «colour television» — цветное телевидение.
В документах, сообщениях средств массовой информации, часто используются эвфемизмы, изменяющие эмоциональную окраску сообщения. Например: «темнокожий» (американский) → «афроамериканец», «инвалид» → «лицо с ограниченными возможностями», «лица с особенностями психофизического развития», «другие люди» (в некоторых странах); тюрьма → «места лишения свободы», «места не столь отдаленные». В советские времена слова «безродный космополит» и «сионист» зачастую служили заменой слов «еврей» или «жид» . В последнее время выражение «авторитетный бизнесмен» («авторитетный предприниматель») употребляется прессой в качестве эвфемизма, когда автор хочет прозрачно намекнуть на причастность данной личности к преступной деятельности, но опасается претензий и обвинений в бездоказательности.
Названия малопрестижных работ тоже получают эвфемизмы: курьер → «экспедитор», секретарь → «офис-менеджер», «ассистент», уборщик помещений → «клининг-менеджер», «оператор профессиональной уборки», уборщица → «техничка», дворник → «смотритель». Такое переименование, приводящее к большому числу должностей с названиями «менеджер», характеризует шутка: «дворник — менеджер по внешней экологии» и «хаускипинконвайзер», «грузчик — менеджер логистики», «охранник — менеджер по нештатным ситуациям».
Чтобы обойти табу на прямое употребление имени дьявола, раньше применяли такие эвфемизмы, как «шут», «рогатый», «лукавый», «нечистый» и др.
В иудаизме считается недопустимым произносить имя бога всуе (то есть напрасно, без причины), особенно недопустимым считается произносить собственное имя бога. Поэтому при чтении еврейской библии в местах, где упомянуто собственное имя бога (ивр. יהוה), произносится «Адонай» — «господь» (о произношении подробнее см. тетраграмматон и еврейский язык).
Характерно, что новые обозначения «непристойных» предметов и явлений с течением времени теряют характер эвфемизмов, начинают восприниматься как прямое указание на «непристойный» предмет и в свой черед становятся «непристойными». На этом свойстве эвфемизмов строится один из излюбленных приемов «грубой комики» — игра так называемыми «прозрачными» эвфемизмами (например, глава IX «Гаргантюа» Рабле).
Подобная ситуация произошла и с цепочкой «n e g ro» → «black» → «afro-american» (американский темнокожий) или «lame» → «crippled» → «handicapped» → «disabled» → «differently abled» (инвалид).
Процесс этот постепенный; лишь изредка из-за серьезных социальных потрясений случается быстрое превращение слова из нейтрального в табуированное. Например, из-за немецких «лагерей смерти» негативный смысл получило слово «концлагерь» (лагерь, в котором держат гражданских военнопленных).
Впрочем, такая же ситуация существует и с дисфемизмами: дисфемизм со временем может потерять свою табуированность, например, фр. tête, итал. testa — голова <лат. testa — горшок при нейтральном caput.
Эпи́тет (от др.-греч. ἐπίθετον — «приложенное») — определение при слове, влияющее на его выразительность. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («вторая жизнь»).
Эпитет — слово или целое выражение, которое, благодаря своей структуре и особой функции в тексте, приобретает некоторое новое значение или смысловой оттенок, помогает слову (выражению) обрести красочность, насыщенность. Употребляется как в поэзии (чаще), так и в прозе. Многие писатели используют эпитеты (Т.Г. Шевченко, И. Франко).
Не имея в теории литературы определенного положения, название «эпитет» прилагается приблизительно к тем явлениям, которые в синтаксисе называются определением, в этимологии — прилагательным; но совпадение это только частичное.
Установившегося взгляда на эпитет нет в теории литературы: одни относят его к фигурам речи, другие считают, наряду с фигурами и тропами, самостоятельным средством поэтической изобразительности; одни считают эпитет элементом исключительно поэтической речи, другие находят его и в прозе.
Александр Веселовский охарактеризовал несколько моментов истории эпитета, являющейся, однако, лишь искусственно выделенным фрагментом общей истории стиля .
Теория литературы имеет дело только с так называемым украшающим эпитетом (epitheton ornans). Это название ведет свое происхождение из старой теории, видевшей в приемах поэтического мышления средства для украшения поэтической речи, однако только явления, обозначенные этим названием, представляют собой категорию, выделяемую теорией литературы в термине «эпитет».
Как не всякий эпитет имеет форму грамматического определения, так не всякое грамматическое определение есть эпитет: определение, суживающее объем определяемого понятия, не есть эпитет.
Логика различает суждения синтетические — такие, в которых сказуемое называет признак, не заключенный в подлежащем (эта гора высока) и аналитические — такие, в которых сказуемое лишь выявляет признак, уже имеющийся в подлежащем (люди смертны).
Перенося это различие на грамматические определения, можно сказать, что название эпитета носят лишь аналитические определения: «рассеянная буря», «малиновый берет» не эпитеты, но «ясная лазурь», «длиннотенное копье», «Лондон щепетильный», «Боже правый» — эпитеты, потому что ясность есть постоянный признак лазури, щепетильность — признак, добытый из анализа представления поэта о Лондоне, и т. д.
Эпитет — начало разложения слитного комплекса представлений — выделяет признак, уже данный в определяемом слове, поскольку это необходимо для сознания, разбирающегося в явлениях; признак, выделяемый им, может казаться несущественным, случайным, но не таков он для творческой мысли автора.
Былина постоянно называет седло черкасским не для того, чтобы отличить данное седло от других, не черкасских, а потому, что это седло богатыря, лучшее, какоенарод-поэт может себе представить: это не простое определение, а прием стилистической идеализации. Как и иные приемы — условные обороты, типичные формулы — эпитет в древнейшем песенном творчестве легко становился постоянным, неизменно повторяемым при известном слове (руки белые, красна девица) и настолько тесно с ним скрепленным, что даже противоречия и нелепости не одолевают этого постоянства («руки белые» оказываются у «арапина», царь Калин — «собака» не только в устах его врагов, но и в речи его посла к князю Владимиру).
Это «забвение реального смысла», по терминологии A. H. Веселовского, есть уже вторичное явление, но и самое появление постоянного эпитета нельзя считать первичным: его постоянство, которое обычно считается признаком эпики, эпического миросозерцания, есть результат отбора после некоторого разнообразия.
Возможно, что в эпоху древнейшего (синкретического, лирико-эпического) песенного творчества этого постоянства еще не было: «лишь позднее оно стало признаком того типически условного — и сословного — миросозерцания и стиля, который мы считаем, несколько односторонне, характерным для эпоса и народной поэзии» .
Эпитеты могут быть выражены разными частями речи (матушка-Волга, ветер-бродяга, очи светлые, сыра земля). Эпитеты — очень распространенное в литературе понятие, без них трудно представить художественное произведение.
дисфемизм
| Фигуры речи | |
|---|---|
| Фигуры |
Адинатон • Аллюзия • Амплификация • Анадиплосис • Анаколуф • Анафора • Антитеза • Антитетон • Апокопа • Апострофа • Аттракция • Бессоюзие • Гипербатон •Гомеотелевтон • Градация (Климакс, Антиклимакс) • Дистинкция • Зевгма • Изоколон • Именительный темы • Инверсия • Коррекция • Мезархия •Многопадежность (Полиптотон) • Многосоюзие • Оксюморон • Параллелизм • Парономазия • Парцелляция • Перифраз • Плеоназм • Пролепсис • Ретардация •Риторический вопрос • Риторическое восклицание • Риторическое обращение • Симплока • Солецизм • Тавтология • Точный повтор • Умолчание • Хиазм • Экзергазия •Эллипсис • Эмфаза • Эпифора |
| Тропы |
Аллегория • Антифразис • Астеизм • Антономасия • Гипербола • Дисфемизм • Ирония • Каламбур • Катахреза • Литота • Мейозис • Метафора • Метонимия • Олицетворение •Пафос • Перифраз • Сарказм • Синекдоха • Сравнение • Эвфемизм • Эпитет |
На этом все! Теперь вы знаете все про риторические фигуры, Помните, что это теперь будет проще использовать на практике. Надеюсь, что теперь ты понял что такое риторические фигуры, фигуры речи и для чего все это нужно, а если не понял, или есть замечания, то не стесняйся, пиши или спрашивай в комментариях, с удовольствием отвечу. Для того чтобы глубже понять настоятельно рекомендую изучить всю информацию из категории Риторика
Часть 1 Риторические фигуры речи
Часть 2 Антономасия - Риторические фигуры речи
Часть 3 Метонимия - Риторические фигуры речи
Комментарии
Оставить комментарий
Риторика
Термины: Риторика